Лишь одна
нетерпеливо рвалась из верёвок и глядела куда-то в сторону. От
этого её светло-коричневый подол постоянно обнажал округлые крепкие
голени. Такие, что Зубров аж поперхнулся. Наконец, очаровашка
повернулась, и Николай смог оценить красотку. Хорошо заметная
грудь, широкие плечи и узкая талия. Над всем этим — копна тёмных
прямых волос, с длинными, выгоревшими на солнце прядями, которую
почти не скрывала косынка. И прехорошенькое строгое лицо. Пожалуй,
слишком мускулиста, но это ничуть не портило
впечатления.
— Ну и вкус
у барона! — только и смог пробормотать Зубров.
Пленница
прекратила попытки освободиться и как-то странно смотрела на него
большими, коричневыми, яростно сверкавшими глазами. Коля слегка
смутился, спешился и попытался отвесить ей галантный поклон. Но ещё
больше сконфузился. Поэтому просто достал кинжал и перерезал
стягивавшую руки веревку. Девушка тут же соскочила с повозки и
куда-то умчалась. Не сказав ему даже простенького
«Спасибо»!
— Кобыла
бомбейская! — раздосадованный Зубров резкими ударами рассёк
остальные путы. И вот тут красавицы облепили его пленительной
гроздью. Поток объятий, к сожалению, плохо ощущаемых через
кольчугу, и искренних поцелуев захлестнул Николая. Он мгновенно
расцвёл и тут же забыл о неблагодарной.
А она с
самого начала следила за первым появившимся рыцарем. Поэтому, едва
получив свободу, побежала к месту его падения. Кто этот храбрец,
сразивший де Гретевила и в одиночку сдержавший отряд пикинеров? Он
не испугался боя с самим бароном! Отвага незнакомца тронула её
сердце и теперь чем-то крепко держала. Поэтому, когда второй
всадник разрезал верёвки, ему не досталось даже благодарного
взгляда. Ведь поверженный одиночка умирал на дороге!
Над ним уже
столпились вооруженные мужчины. Перед растерзанным, кое-как
перевязанным поверх доспехов телом сидел на коленях плачущий
мальчик в зелёной куртке и пытался снять смятый рыцарский шлем.
Девушка присела рядом, уверенно расстегнула крепежный ремешок, и
железо сошло с головы. Под ним оказалось молодое лицо, сплошь
залитое тёмно-красным. Жуткий разрез лба и волосистой части
уродовали наслоения сворачивающейся сукровицы.
«Неужели
мёртв?!» — больно стиснуло сердце. Бросилась к ближайшей повозке,
схватила флягу с земляничным вином и омыла его лицо. Слабенький
спирт попал на обнаженное мясо, и храбр застонал.