«Жив!» — в
груди сразу стало легко и приятно.
— Сэр
рыцарь, сэр рыцарь, не умирайте! — тормошил его паренек. — Сэр
рыцарь, это я, Джонни! Я хотел помочь вам убить де Шансона. Я очень
хорошо стреляю, сэр рыцарь. Но ветки подломились. Простите меня,
сэр рыцарь! Сэр рыцарь!!!
Тот
оскалился. Николай, пребывая в сладком плену, услышал, как кто-то
по-русски послал своего собеседника. А затем тот же голос
протянул:
- Больно...
Господи, как мне больно... Мама... Мамочка!!! Мне больно,
мама!
Это же
Володька! Блин, он же в одиночку дрался с отрядом! Зубров рванул на
голос, растолкал группу мужчин. Даже не сразу узнал лежащего, возле
которого сидели первая спасённая красавица и какой-то вооруженный
мальчишка. Оба старательно освобождали части кровавого месива от
железа и что-то перевязывали длинными холщовыми лоскутами. Которые
один из крестьян методично отрывал от большой праздничной скатерти.
Николай тоже бухнулся на колени:
— Володька,
что с тобой? Володька! Очнись! Господи, да не умирай
ты!!!
— Коля? —
тот попытался приподнять голову. — Коля, как мне
больно...
С трудом
открыл глаза, обвёл всех затуманенным взором:
— Девушка,
мальчик, рыцарь какой-то... Сплю, что ли?
И
окончательно потерял сознание.
Очнулся
Феоктистов снова на топчане бабушки Линде. Привычно пахло травами и
химикалиями, чадила коптилка. Но было и отличие: рядом, неудобно
примостив локоть на столе, спала незнакомая девушка. Не понял?!
Внимательно осмотрел доступную обозрению часть лица. Ровная бровь и
густые ресницы. Лёгкий бугорок скулы над нежной, слегка впалой
щекой. Красивая, самой природой твёрдо очерченная линия губ. Из-под
косынки выбивались тёмные волосы с выгоревшими светлыми прядями.
Хм, где-то он её уже видел...
Неожиданно
пронзила боль. Непроизвольно застонал, и незнакомка дёрнулась,
уставилась карими, огромными с испуга глазищами. Володька хотел
подняться, но новый спазм не дал это сделать. Розовая ото сна
сиделка тут же упёрлась горячими сильными ладонями ему в грудь и
мягко, но решительно положила обратно:
—
Лежите-лежите! Рано вам. Бабушка говорит, вас даже трогать
нельзя!
— Так чего
ты трогаешь?
Симпатяшка
испуганно отдёрнула руки, и он расхохотался. Впрочем, очередной
приступ утихомирил. Но и та уже рассмеялась и поправила тюфячок под
головой.
— Вот что,
милочка, помоги-ка мне встать!