Подбежавший Садамицу помог господину
подняться, тут и Кинтоки подоспел с подбитой курткой в руках,
холодно же.
— А где третий? — спросил Райко,
утирая лицо рукавом.
Кинтоки с крайне довольным лицом
показал руками: «связан». И добавил:
— Городская стража караулит.
Райко поплелся обратно, чувствуя себя
уставшим до предела. И вроде бы совсем недолго шел бой…
Отдуваясь, подбежал тяжеловесный
Хираи, бухнулся на колени прямо в грязь:
— Упустили! Мне нет прощения,
господин!
— Встань, — устало бросил Райко. —
Твоя вина не больше моей.
— Вы видели, как он бежал со стрелой
в спине? — тихо спросил Садамицу. — Человек на такое
неспособен.
— Кто бы он ни был, его слугу мы
скрутили. Надеюсь, — Райко усмехнулся, увидев на рукаве кровь из
разбитого носа, — он приведет нас к господину. Хираи, отправь
кого-нибудь из своих людей, кто подобающе одет, ко дворцу господина
Канэиэ, доложить, что один злоумышленник схвачен, а второй ранен.
Цуна, подай мне кисть и тушь, я напишу записку Сэймэю. Я
отправляюсь к нему сразу же, как только приведу себя в порядок.
Урабэ…
Он не договорил, потому что к Хираи
подбежал запыхавшийся стражник.
— Господин! — крикнул он, бухаясь
перед начальником на колени. — Еще одна девушка!
— Что? — у Райко сжалось в груди.
— Убита еще одна, у Западного
Канала!
— Как же вы прозевали, негодяи! —
Хираи наотмашь ударил стражника по лицу. — А! Небось вместо того,
чтоб стеречь, сакэ лизали! А ну дыхни!
— Нам нет прощения!
Хираи, видимо, и в самом деле унюхав
выпивку, принялся топтать стражника ногами.
— Оставь! — крикнул Райко. — Хватит!
Я видел, что это за твари — поверь, тут ничего нельзя было сделать.
Мы не справились впятером, а эта редька… — он только рукой махнул.
— Пусть идет.
— Пшел вон! — громыхнул на стражника
Хираи; развернулся к Райко: — Какие будут приказания, господин?
— Я посмотрю на тело — но прежде
умоюсь и переменю платье, — твердо сказал Райко.
Цуна протянул ему тушечницу и кисть.
Используя дно повозки как стол, Райко набросал записку и передал ее
Цуне.
— Ты показал себя лучше всех.
Расскажешь Сэймэю, как было дело.
— Может, ему руку отнести, чтобы
посмотрел? А вдруг он скажет, какого они мы тут ловили? — предложил
Цуна, пряча записку за пазуху.
— Отнеси.
Цуна поклонился, подобрал оторванный
рукав от одной из одежек и пошел взять руку. Та никуда не делась,
лежала себе, вот только… Вот только слегка скребла пальцами.