— У-у, нечисть! — в сердцах сказал
Цуна и ловко запеленал демонскую руку в плотную ткань.
— А ну как вылезет да задушит? —
подал голос стражник, опасливо таращившийся издали.
— Не твое дело, — буркнул Цуна и,
сверток под мышкой зажав, зашагал прочь.
* * *
К Сэймэю Райко собирался отправиться
через две стражи — раньше он никак не успел бы посмотреть на тело.
Сердце ныло, отягощенное глухой досадой — еще одна отвратительная
смерть, еще один сломанный цветок, да сколько же можно! Каждый день
в столице умирает кто-нибудь — трупы вылавливают из реки Камо, из
Восточного канала, находят на пустырях и во рву… Умирают от
болезней, голода, беспросветной бедности — иногда прямо под
воротами роскошных усадеб и пышных храмов… Умирают от рук ночных
грабителей, с которыми не в силах справиться стража — а иной раз и
стражники промышляют грабежом: Райко после вступления в должность
полгода потратил на то, чтобы это прекратить, но нет-нет да и
сыщется жадный дурак…
И, как будто мало всего этого, —
завелись нелюди, убивающие девушек вот так, беспощадно и дерзко,
бахвалясь своей неуязвимостью…
— Доброе утро, господин Минамото… Или
лучше сказать — с Новым годом?
Райко осадил коня перед медленно
идущей повозкой. Отодвинув занавесь, ему улыбался Сэймэй.
После давешнего визита к Сэймэю и
нынешнего утра Райко уже ничему не удивлялся. Колдун — он и есть
колдун, появляется там, где нужно. Райко поклонился. Утро добрым не
было, так что пожелание выглядело бы чистым лицемерием.
— Застал ли мой слуга вас дома? —
спросил он.
— О, да, — ответил Сэймэй,
прищурившись и снова сделавшись похожим на лиса. — Однако понятно
теперь, кто тут сворачивает быкам шеи. Будете снова ставить ловушку
на него?
— Ловушку?
— Он непременно придет за своей
рукой. Без руки, знаете ли, неудобно. Даже такому, как он.
Райко пустил коня шагом рядом с
повозкой.
— Цуна сказал вам про вторую
девушку?
— Моя вина, — ответил колдун. — Я
должен был предположить, что они попытаются завершить дело сегодня
и что убийц двое. Я должен был предположить это с самого начала —
тот, кто убил девушку на Пятой линии, и тот, кто убил служанку у
ворот Хигаси Сандзё — разные люди. Или разные нелюди. У ворот он
действовал из паланкина, вот почему никто ничего не заметил. Выждав
момент, когда улица будет безлюдна, запрыгнул из паланкина в
повозку и бесшумно убил девицу — а потом снова скрылся в паланкине.
После чего направил повозку к воротам усадьбы — и уже там быку
свернули голову, а слугу с размозженным лицом выбросили из повозки,
чтобы привлечь внимание! Вот почему ваша стража не слышала шума. Но
вы все-таки не дали им закончить…