Райко не успел ответить — вбежал еще
более запыханный Хираи, и опять бухнулся в ноги:
— Изволил прибыть господин тюнагон
Канэиэ!
Да что ж это они… сговорились, что
ли? Райко бросил короткий взгляд на Сэймэя. А может и не
сговаривались. Заговор-то есть. И кто-то из заговорщиков связался с
нечистью. Сюда сейчас может полстолицы набежать — кто узнать, не
выдало ли их чудовище, кто — выяснить, каким оружием располагает
враг, кто — проследить за тем, что и как будут делать первые две
группы, кто… да провались эта мирная столица и весь этот
клубок!
Врать Райко не любил и потому не
умел. Оставалось принять всех гостей, пересказать им то, что было
уже сказано господину Такаакире, и дожидаться, когда они изволят
отбыть по своим делам. Есть же у них какие-то дела?
Впрочем, у каждого из них были
уважительные причины: принц Такаакира отвечал перед императором за
покой в столице, господин Канэиэ был целью преступников…
— Вне всяких сомнений, — проговорил
господин тюнагон, усевшись на помосте рядом с господином Левым
министром, — эту мерзость необходимо истребить. Но, конечно же,
после того, как она выдаст своего хозяина. А между тем, я хотел бы
вознаградить отважного господина Райко и гадателя Сэймэя за их
усилия. Не сделают ли они мне честь посетить меня в моем доме?
— Нижайше благодарю… — начал Райко,
но закончить не успел: Хираи, совсем уже бледный, глаза с тарелку,
вполз на порог и, как был скрюченный, головы не поднимая,
доложил:
— Господин Правый Министр изволили
прибыть!
Господин Правый Министр! Сам
блистательный господин Фудзивара Канэмити! Есть от чего бледнеть,
есть от чего делать глаза с тарелку — от самого начала эта управа
не видала такого высокого собрания в своих стенах.
Райко и Сэймэй переглянулись. Два
самых приличных сиденья уже заняли Левый министр и тюнагон.
Остались неприличные — вытертые, продавленные. Конечно, Правый
министр по должности ниже Левого, и господину Такаакира уступать
место брату вдовствующей императрицы было никак не с руки. Как
младший член Великого Государева Совета и младший же брат, уступить
должен был господин тюнагон. Но тут Сэймэй возникшее было
затруднение разрешил: выбрал самое приличное сиденье из
неприличных, положил его на середину помоста и покрыл своим верхним
платьем. Сам он теперь смотрелся странно, но с колдуна что
возьмешь?