— А кто та женщина, с которой ты
передал отравленную еду для стражников? — спросил Райко.
— Богиня, — Конюший сказал это и
обвел всех полными ужаса глазами. — То ли сама Идзанами, то ли одна
из ее служанок. Ее все боятся. Даже Сютэндодзи. Даже сам Великий
министр Корэмаса!
— Разве может быть такое? — удивился
Райко.
— Если б вы ее видели, вы бы
поверили… Она на тех, что из смерти встал, похожа — как вы на ваших
стражников, господин Минамото. Тоже две руки, две ноги, одна голова
— а не спутаешь, кто какого рода.
— Красива?
— Я же говорю — богиня.
— Богиня — и сама еду развозит? —
Райко хмыкнул, но его сарказм не произвел на конюшего
впечатления.
— А что же. Если дочь морского
дракона перекинулась черепашкой и позволила мальчишкам издеваться
над собой, чтобы испытать рыбака с Урасима — так отчего бы Идзанами
не привезти стражникам еды? Она не служит братьям — она помогает.
Если хочет.
— Забавная какая помощь, — как бы
себе под нос сказал Райко. — А скажи, не отрубал ли кто в последнее
время господину Великому Министру правую руку?
— Й-й-я не знаю! — замотал головой
конюший. — Я его давно не видел, с прошлого года! Все приказы
отдавал мне господин Правый Министр Канэмити!
И слышно было по голосу конюшего, что
будь его воля, он бы министра не то что с прошлого года, а еще
вечность не видал — и все мало было бы.
Райко решил не повторять своих ошибок
— и преступника, обвязав ему тканью рот, положили на дно повозки
Сэймэя и повезли в усадьбу Минамото. Начальник городской стражи
ехал следом, в компании Сэймэя, своей повозкой. Ехал задумавшись.
Допрос конюшего преумножил загадки, а не ответы.
Самым главным вопросом было — зачем
господину Великому Министру Хорикава насылать беду на дом тюнагона?
Да, Сэймэй напророчил сыну тюнагона великое будущее — но, по правде
говоря, вряд ли это будущее могло стать более великим, нежели
настоящее господина Хорикава и его брата, Левого Министра
Канэмити.
— Что вы думаете об этом? — спросил
он Сэймэя.
— Я думаю, что они пытаются повернуть
реку вспять… пока она не дошла до ненужного им поворота. — Сэймэй
покачал голово. — Если сыну тюнагона Канэиэ суждено занять некое
место, это значит, что к тому времени, когда он войдет в возраст,
это место опустеет. Для человека, господин Минамото, в этом нет
лишней угрозы — люди смертны. Но мы говорим о существах, чей срок
на земле ограничен только мерой их осторожности.