— Каков он был на вид?
— Да по всему выходит, что не из
простых, господин. Оба не из простых. Одежды шелковые — у одного
вроде зеленые, как молодой бамбук, у другого — такого цвета, я даже
сказать не знаю, как… Словно ошкуренное дерево. Шапки на обоих
высокие, лаковые. Прически взрослые уже. Что-то мы сделали не так,
господин?
— Все хорошо, ступай, — Райко опустил
руки в поднесенную слугой чашу для омовения, сполоснул, вытер
поданной мягкой бумагой. — Вот будет неловко, если это шутка пажей,
— сказал он, когда за Цуной сдвинулись перегородки.
— Нет, рука женская, — возразил
молчавший до сих пор Сэймэй, окуная ладони в чашу. — В почерке
мужчины, даже если он пишет травяным письмом, видна привычка к
уставу. А в этом возрасте мальчики уже должны иметь хороший
уставной почерк.
— Может быть, ты соизволишь
взглянуть? — спросил господин Хиромаса. — Я понимаю, что тебе это
бывает нелегко, но…
Сэймэй молча протянул руку, даже не
стерев капли воды, и взял письмо кончиками пальцев. Издалека
пробежал глазами строчки — и тут же, рассмеявшись, вернул лист
господину смотрителю Осенних покоев.
— Она почти не касалась бумаги, —
сообщил он. — Но это явно не дама Кагэро. Женщина, которая написала
письмо, очень молода — и очень влюблена в вас, господин Райко. Я
полагаю, это её паж играл в саду с пажом… нет, скорее всего — сыном
дамы Кагэро.
— Почему вы так уверены насчет… сына?
— рука Райко дрогнула и он выронил из палочек кусок печеного сома —
тот плюхнулся прямо в блюдечко изысканного соуса из слегка
подтухшей рыбы.
— Потому что паж немедленно бы
оспорил ложь другого пажа, — пояснил Сэймэй. — А вот сыновья часто
ревнуют матерей к их кавалерам. Но многие из них не видят беды в
том, чтобы сосватать подходящего человека сестре. Особенно, если
сам собою подвернулся такой случай.
— У господина Канэиэ нет дочерей от
дамы Кагэро, — напомнил господин Хиромаса.
— Ну-ка отдайте мне письмо, господин
Минамото, — сказал Райко.
Получив лист обратно, он свернул его
и положил за пазуху.
— Кем бы ни была эта дама, я отвечу
ей сам, — сообщил он, чувствуя непонятный азарт.
— Никак не могу препятствовать столь
благородному намерению, — улыбнулся Господин Осени.
— Но у вас очень мало времени, —
добавил Сэймэй.
— Я все равно не смогу уехать, не
объяснившись с господином Канэиэ и господином Тадагими.