— Да, — сказала женщина. — По стране
бродит довольно много беззаконных монахов-ямабуси. Я предлагаю
притвориться одной из таких шаек и сделать вид, будто мы хотим
пристать к банде Пропойцы. Такие монахи непременно избегали бы
торгового тракта…
— А мы сойдем за них — изнутри? —
внешность изменить не так уж и сложно.
— Нет ничего, что не было бы
подвластно человеку на краткое время, внутри или снаружи… обычно
людям не хватает желания. Хотя я думаю, что на первых порах это и
вовсе неважно. Далеко не сразу нам дадут встретиться с богиней,
если вообще дадут. Дело за малым — переодеться. Я привезла во
вьюках несколько монашеских облачений. Полный доспех под них,
конечно, не спрячешь — придется ограничиться нагрудниками, наручами
и, быть может, поножами. Коней оставите здесь, ваши боевые красавцы
вас выдадут. Все, что нужно, повезем на моем коньке, во вьюках.
Людей наш маскарад обманет, если вы четверо будете хранить молчание
и позволите отдуваться за вас мне и молодому человеку, который
принес обеты убасоку.
— Но матушка, — робко сказал Цуна, —
кто же вас примет за мужчину?
— За мужчину — может, и не примут, —
голос монахини, и без того довольно низкий для женщины, изменился
так, что стал совсем похож на мальчишеский альт Цуны, — а вот за
евнуха, пожалуй, сойду.
И правда. Есть же гнусный обычай —
ради певческого голоса калечить детей. И в монахах таких много.
Хотя в земле Ямато, в отличие от Китая, обычай этот мало
распространился — чему Райко был только рад: по хроникам судя, там
у каждого второго императора могущественный евнух за троном стоял.
Взять того же Чжао Гао, который страну до усобицы довел, а известен
повсеместно через историю о том, как выявлял и казнил придворных,
способных сопротивляться его влиянию, показывая на оленя и
заставляя называть его лошадью… С тех пор и говорят о таких
негодяях — «сирокуиба», «указывает на оленя, говорит — лошадь». А
слово «дурак» и пишут знаками «лошадь» и «олень».
А с другой стороны — не тем ли
занимаются и Фудзивара? Что толку с того, что они не евнухи и умеют
плодиться? Так даже хуже… Не семья, растение-паразит, оплели
страну… Райко поморщился. Если так думает он — что на уме у других?
И далеко ли до того времени, когда война вспыхнет сама собой? Не
нужно было просить Сэймэя о гадании…