Улыбнулся испуганной девчонке, по попке хлопнул, побежала. Вот
ещё мне забота. Да не одна - Ольбег тоже ревнив. Если они опять с
Акимом... я их мирить не буду!
Мда… А куда я денусь?
Ещё одна забота налетела на меня на крыльце. С визгом и воплем.
Потом, вспомнив вежество и отошедши на пару шагов, поклонилась в
пояс и спросила дрожащим голоском:
- Поздорову ли дошли? Ясен свет боярский сын Иван Рябина...
Любава. А ведь я тебя вспоминал. Не когда от поганых бегал, и не
когда, скрепя зубами, выволакивал голодный бежецкий обоз по льду
разорённой реки. А в тот момент, когда лежавший после очередной
дозы козьего молока у меня на груди маленький князь-волк вдруг
открыл глаза. Первый раз в жизни.
И этот, мутный ещё, не сфокусированный, бессмысленный взгляд
вдруг начал твердеть, наполняться вниманием, смыслом, любопытством
и... любовью. Радостью от вида меня! Я ж этого ничем не заслужил!
Просто оказался в этом месте в это время. Не в моё время - в
ваше!
Подарок судьбы. Меня радует, когда мне радуются. И печалит:
сколь же много таких подарков я пропустил, не получил, по лености
своей, невнимательности, замороченности...
Я знаю, девочка, что я тебя придумываю. А ты - меня. Мы оба
одеваем друг друга в одежды собственных иллюзий. И пока реальность
не начнёт рваться из этих нарядов - наша радость с нами.
А девочка-то растёт - вежество вон, манеры такие...
- Здравствуй, Любава. Что-то ты далеко остановилася. Раньше-то я
тебя с шеи снимал, а теперь...
О-ох... «Раньше» - продолжается. Только девочка тяжелеет и
одежда на ней зимняя.
- Ванечка! Миленький! Я тебя так ждала! Так ждала! Все очи
просмотрела! Я им всем рты позатыкала! Ну не может такого статься,
чтобы ты ко мне не пришёл! Ну не может! Нету такой силы!
Как говорил Чарджи: у поганых клея не было, чтобы Ваньку в землю
забить. А здесь, похоже, уверены, что такого клея в природе и вовсе
нет.
- Ой, Ванечка! Глянь - сейчас совсем подерутся!
Факеншит! Люди - это всегда проблема. Маленькие люди - большие
проблемы. Либо - сразу, либо - когда вырастут.
Ольбег что-то высказал Алу и теперь молотит его кулаками. А тот
только голову закрывает.
Всё правильно: по правилу территории - самец Ольбег на своём
дворе. Разве что, двор не метил, да и сам ещё не самец. И по
правилу сословий: вятший бьёт быдлёнка. Опять же -
иноземца-инородца-иноверца-чужака. Ксенофобия форева!