- Что ж ты его так, Слава? - цокает
драгун языком, видя последствия удара. Окованный металлом приклад
не шутка и не игрушка. Мужчина, осторожно беря голову парня
пальцами, осматривает крупную ссадину. - Ты как, малец? Встать
можешь?
- Без тебя разберусь, - Миша
постепенно приходит в себя и даже отдергивает руку от попытки
помочь.
Вячеслав наблюдает за трогательной
сценой, скептически скрестив руки на груди, да
посмеиваясь.
- Альтруист, - улыбка играет на
губах, но в глазах солдата все еще бушует пожар гнева. -
Доиграешься ты с этим либерализмом, как и вся страна. Оглянуться не
успеете, а они уже везде. Полезут из всех щелей, обратно не
загонишь.
- Ты это, малец, - Григорий стоически
не обращает внимание на драматическую позу товарища и льющийся
водопад нравоучений, - дуй домой, пока еще чего худого не
случилось. А про эти дела, - кивок на разбросанные листовки, -
забудь раз и навсегда. Как бы лиха настоящего не накликал на
голову.
Жилище Михаила располагается через
пару кварталов. Так что добредает молодой и неудавшийся бунтарь с
солнцем, уверенно отвоевывающим место в черте горизонта.
Вспоминая позор, парень
всхлипывает и утирает сопливый нос рукавом.
"Ничего эти милитаристы непонимают, -
упорно гнет свою линию шахтер, обиженный на весь мир. - Оболганный
царизмом и потерянный класс. Чего стоит жестокая и не оправданная
интервенция против трудового народа Курхистана"
К великому счастью хоть это
горе-революционер в глаза драгунам высказать не догадался. Не иначе
сработал инстинкт самосохранения. Даже миролюбие Григория имеет
границы - командировка в горы останется для всех рваным рубцом на
сердце.
Скрипит калитка и Михаил оказывается
во дворе родного дома. Молодой человек ненадолго останавливается,
глядя на строение. Добротное здание, с идеально подогнанными
брусками. Братья и после смерти отца рук не опускают, из всех сил
поддерживая, а местами и улучшая. Крышу увенчивает не какая-то
солома, вечно пахнущая плесенью и протекающая, а (гордость Михаила)
настоящая черепица. Вот и след умелых рук Анатолия - неоконченная
резьба на оконных рамах. Петушки всякие, единороги и
цветочки-ромбики. Тонко. Привыкший к кирке и лопате работяга так не
умеет.
"Тольке нужно не сапоги драить, -
засматривается парень на творение, - а ремесло развивать. Ну
ничего, - подбадривает он себя, идя к порогу, - вот станем
свободной страной, устрою его в школу"