Незнакомца
это не удивило. Он, слегка склонив голову на бок, некоторое время
наблюдал за молчащим Гиб Аянфалем, точно давая ему привыкнуть к
себе, а затем указал рукой на горизонт и сказал:
– Там, в
двух днях неспешного пути, стоит поселение, оберегаемое полем Бурой
башни. Ты и сам бы дошёл до него, если бы Неизведанное не взяло над
тобой верх. Ступай дальше, я встречу тебя под сводами старых
обителей.
Гиб
Аянфаль молча взглянул вдаль, а потом вновь перевёл взгляд на
незнакомца. Житель Пустыни более не собирался задерживаться рядом с
ним. Он одарил молодого асайя умудрённым печалью взором, после чего
не спеша отправился туда же, откуда пришёл. Гиб Аянфаль смотрел ему
вслед, прислушиваясь к затухающему звучанию его внутреннего поля.
Затем он опустил глаза, обращая внимание на следы незнакомца рядом
с собой, а когда вновь поднял голову, впереди уже никого не было.
Незнакомец исчез, оставив после себя только короткую цепочку
следов, которая сходила на нет уже после первого десятка
шагов.
Чувствуя
невероятный подъём духа, Гиб Аянфаль встал и направился в ту
сторону, куда указал неизвестный, постепенно переходя с быстрого
шага на бег. Его подогревало желание скорее достичь поселения,
чтобы вновь увидеть этого асайя и заговорить с ним. Пустынные
волны, досель мучившие его молчанием, теперь легко шелестели,
указывая верную дорогу. После падения Гиб Аянфаль ещё не чувствовал
себя таким выносливым и сильным как сейчас. Забыв о накопившейся
усталости, он бежал всё быстрее и быстрее, жалея только, что не
может в беге прорезать пространство как странник или чёрный страж.
Это умение пробуждалось в нём только в моменты сильных волнений и
опасностей, а охватывавшего его вдохновения, хоть оно и несло его
точно на крыльях, всё же оказывалось недостаточно.
К вечеру
следующего дня он действительно достиг долины, из которой
открывался вид на темнеющую впереди гряду скал странной формы. Гиб
Аянфаль немедленно устремился к ней, ожидая, что вот-вот ясно
увидит устремлённые в небо шпили обители, сплетённой из стеблей
строительного камня, но к его собственному удивлению, гряда всё
больше напоминала исполинские фигуры асайев! И действительно,
достигнув её, Гиб Аянфаль увидел, что это не что иное, как огромная
скульптура, выполненная с поразительным мастерством.