Гиб
Аянфаль вошёл сначала в небольшую прихожую, а потом и в просторную
залу. Её купол тут же засиял мягким голубоватым светом, реагируя на
его присутствие. Под ним была площадка с высящейся посередине
пасочной чашей, окружённая рядами скамей и стеблевых
колонн.
Гиб
Аянфаль подошёл к чаше и, заглянув в неё, обнаружил, что она
наполнена золотистой массой, очень похожей на привычную ему пасоку
– универсальную пищу всех асайев поверхности и небес. На твердынях
Анисана её добывали из плодов пасочных деревьев, а что же здесь
являлось её источником, Гиб Аянфалю оставалось только гадать, так
как до сих пор он не видел ни одного древа.
Взяв одну
из стоящих рядом на ступени пиал, Гиб Аянфаль налил в неё немного
незнакомой пищи и попробовал. Да, это определённо была пасока,
очень сладкая. Гиб Аянфаль принялся насыщаться ей, выпивая пиалу за
пиалой, пытаясь утолить голод, накопившийся не только за время
странствования по Пустыне, но и за долгие обороты одиночества в
открытой вселенной. Он пил и пил, остановившись только когда чаша
перед ним оказалось почти пуста. Гиб Аянфаль мог бы и до конца
опустошить её, его пурное тело просило ещё, но его уняло неудобство
– как отнесутся к его поступку местные жители, когда
вернутся домой?
Они так же
могут быть голодны, а он успел в одиночку уничтожить запасы готовой
пищи. Кроме того, на твердынях Онсарры чувство собственности у
асайев считалось глубоким пережитком прошлого. Все обители, сады и
пища были общими. Но что если у местных асайев другие порядки и они
не захотят просто так принимать чужака?
Поразмыслить над этим Гиб Аянфаль не успел – он
ощутил чужое присутствие. Мало того – он отчётливо услышал чьи-то
шаги. Кто-то вот-вот войдёт в общий зал… Гиб Аянфаля охватило
необъяснимое стеснение, которое он не мог объяснить сам себе.
Повинуясь диким чувствам, он стремительно метнулся в глубь залы и
спрятался там за одним из стеблей, который был
поддерживающей своды колонной.
Стебли,закрывавшие врата обители, с лёгким шелестом
разошлись, некто неторопливо вошёл внутрь и остановился. Гиб
Аянфаль отчётливо уловил уже знакомое звучание внутреннего поля и
гул глубоко сокрытых мыслей. Затем он услышал лёгкий стук, с
которым неизвестный опустил на пол некую ношу.
В Гиб
Аянфале взыграло любопытство, и он осторожно выглянул из своего
укрытия. В центре зала стоял уже знакомый ему патриций в фиолетовых
одеждах. Его ношей оказалась объёмная корзина, похожая на те, в
какие жнецы собирают пасочные ягоды или нектар. Он смотрел на
опустевшую чашу, но стоило Гиб Аянфалю появиться, как внимательные
серебристые глаза немедленно нашли его. Молодой асай поспешил
спрятаться назад. Он вновь услышал шаги. Патриций остановился возле
колонны и по зале разнёсся его голос, усиленный лёгким
эхом.