Изумление
его было так велико, что все тяжёлые чувства вмиг вылетели у него
из сознания. Вместо этого его охватило волнительное стеснение: как
этот странник увидит его в таком непотребном виде? И кто он? Почему
здесь? Если бы это оказался кто-нибудь из уже знакомых ему
исчезнувших, то Гиб Аянфаль первым бы бросился навстречу. Но
появление незнакомца сбивало с толку, и потому он решил подождать и
выяснить, какие действия предпримет сам пришелец.
Гиб
Аянфаль опустил голову, вновь пряча лицо в песке, и замер,
продолжая бдительно прислушиваться к волнам и звукам. Шаги
неумолимо приближались. Вот чьё-то внутреннее поле охватило его
целиком, и ноги незнакомца остановились совсем рядом с головой
молодого асайя. Гиб Аянфаль всем телом чувствовал на себе чужой
взгляд, а в следующий миг чья-то маленькая, но очень сильная рука
сначала почти невесомо коснулась пальцами энергометки на его
макушке, а затем сгребла алые волосы в пучок и требовательно
встряхнула голову. От этого прикосновения по всему телу точно
прошёл сильный разряд энергии, окончательно развеявший все мрачные
помыслы и жуткие ночные видения. Гиб Аянфаль подскочил на месте и,
вскинув голову, взглянул на незнакомца.
Пришедший
был невысокого роста, но обладал очень тонким и стройным сложением.
На его груди за воротом одежд чернела, наверное, целая тысяча
энергометок, своим рисунком образующая восьмиконечную звезду.
Изящное узкое лицо было спокойно, на высокий лоб спадала неровная
чёлка чёрных волос. Такого высочайшего патриция даже в столичном
городе Рутте встретишь не в каждый оборот, а тут посреди Пустыни…
Гиб Аянфаль вглядывался в его большие серебристые глаза, сиявшие,
как две звезды, и совсем не знал, что сказать. Что-то в этом асайе,
несмотря на всю его достойную внушительность, казалось Гиб Аянфалю
странным. На твердынях Онсарры он такого никогда не видел… Кожа
патриция имела тусклый оттенок, в отличие от обычного белого
серебра, а во всей его фигуре, несмотря на стройность и крепость,
лежала печать глубокой усталости, совсем не понятной молодому
асайю. Незнакомец был… другим. Чужим.
– Кто
ты?
Голос
незнакомца оказался негромким и даже походил на шёпот, но Гиб
Аянфаль был уверен, что ни один шум не сможет заглушить его
звучания. Он сам невольно вздрогнул и, поджав под себя ноги, чуть
подался вперёд, готовясь ответить. Но он не смог. Собственное имя
вертелось на краю сознания, но он как будто забыл, как его надо
произносить. Губы его чуть дёрнулись, на лице отразилось смешанные
чувства, но он так и остался безмолвным.