Поджимая
губы и едва сдерживая подступающие слёзы, Гиб Аянфаль коснулся
дорожки застывшей серой пыли, выступившей из уголка рта Лийта. Под
тёплым прикосновением разрушенная пыль пришла в едва заметное
движение и слабо кольнула его пальцы. Гиб Аянфаль закрыл глаза,
желая как следует распробовать жжение и уносясь в воспоминания.
Если на этой твердыне кто-то и способен глубоко посочувствовать
участи Лийта, то это только он и Сэле. Он вспомнил недавнюю ночную
тревогу, когда его будто поглотила чёрная пустота. Что видел Лийт в
последние мгновения, когда пылевая туча охватила его своим
смертоносным покровом? Успел ли он ускользнуть, или последним, что
он видел, была непроглядная тьма, удушающая всякую жизнь? А после
этого он растворился среди окутанных хаосом диких волн…
Эти мысли и
образы выстроились в его сознании в единую цепочку событий, и Гиб
Аянфаль догадался. Он убрал руку, ощущая, что несколько жгучих
пылинок так и остались на пальцах, и взглянул на Сэле.
– Консул,
я, кажется, знаю, когда это случилось, – проговорил он.
Внимательные синие глаза Сэле сейчас же обратились к
нему с бессловесным вопросом.
– В ночь,
когда была буря, – уверенно ответил Гиб Аянфаль, – до того, как вы
нас защитили, я чувствовал очень болезненную тревогу! Со мной тут
прежде такого не бывало. Это буря погубила Лийта! Я больше чем
уверен!
– Ну, Янфо,
– прозвучал сверху голос абы Альтаса, – та буря действительно
направлялась волнами, но пыли, тем более асайской, в ней не было. А
тут, как ты сам видишь, замешана и пыль.
– Отчасти
он прав, – заметил Сэле, – произойти это действительно могло в ту
самую ночь. Вы бы видели агрессию существа, которую мне довелось
принять на себя! В любом случае в будущем мы выясним, откуда под
его контролем появилась пыль. А пока нам всем стоит учесть, что
Пустыня более опасна, чем мы думали. Потому нам стоит держаться
вместе, как можно скорее найти Росер и отправиться к ближайшему
укрытию. А там… посмотрим.
Аба Альтас
согласно кивнул головой.
– Это
правильно, – одобрил он, – только вот что будем делать с его телом
и пылью? Я видел немало погибелей за свою жизнь и порой сам
провожал погибающих. Но всё то были созидатели. Странники, которых
я знал, погибали вдалеке от асайских звёзд.
– Да,
странники гибнут, не оставляя следов, – ответил Сэле, – иногда даже
этого не планируя. Странствия сами приводят их к барьеру, за
которым начинается новое воплощение. Такая у них легенда. Если же
кто-то из них решает осознанно завершить воплощение на твердыне, то
совершает это в последнем прыжке, сжигая пыль и пуру, а верхние
отражения передавая в руки белым матерям, слушающим глас Салангура.
Оставление после себя тела или ещё чего-то у них не в чести, так
же, как и у чёрных стражей. И, зная Лийта, я более чем уверен, что
он не захотел бы, чтобы его дары продолжали лежать в таком виде. Их
нужно сжечь. Я сам это сделаю.