Постоянная подозрительность стражей
вынудила принцев и воинов держаться ближе к техникам волн, которые
оставались наиболее лояльны к ним. Один из принцев привёл свой
отряд воинов в поселение Аты и заявил, что будет охранять покой
погружённого Гэрера. Чёрным стражам это не понравилось, и это стало
первой искрой конфликта.
Вскоре после этого в волнах появилась
тревога: кто-то забоялся, что я не погружён, а впал в такой же
небытийный сон и Пустыня осталась без Гэрера. Это была ложная
информация, но она оказалась по нраву Неизведанному. Оно внедряло
её в сознания асайев, усугубляя их страхи. И если созидатели просто
боялись, то чёрные стражи восприняли это как вызов. Они потребовали
от техников, чтобы они явили им меня. Но техники отказались и тем
дали повод стражам заподозрить их в сговоре. Ко времени моего
пробуждения под вратами поселения Аты собралась многотысячная толпа
созидателей, как простых, так и патрициев, возглавляемая чёрными
стражами и их мастерами. Здесь были и горняки. Все асайи, даже
жнецы, пребывали в гневном настрое. И их охватывало алое сияние,
какое всегда окружает чёрных стражей во время битвы. Они требовали
пустить их к Гэреру или же вынести им на обозрение моё оставленное
в погибели тело и пыль. А также наказать и уничтожить
последователей Малкирима, которые могут быть во всём виноваты.
Только мощная завеса, поддерживаемая всеми великими магистрами, не
давала им ворваться внутрь поселения, где укрылись отряды принцев и
воинов, сбежавшиеся сюда со всей Пустыни. Они желали дать отпор
давним противникам, однако мастера волн удерживали их.
Это была катастрофа. Ни дикие волны,
ни иная угроза не напали на нас. Но мы сами ополчились друг против
друга, забыв, что должны быть вместе. Магистр Барбаш сказал мне,
что он готов применить силу и остановить атаки стражей, насильно
усмирив их. Он это мог. Высший магистр-маккахид обладал
сокрушительной силой в волнах, вполне позволявшей ему успешно
противостоять десяти тысячам чёрных стражей. А при поддержке
остальных магистров исход битвы был бы предопределён в его пользу.
Если бы ему удалось отбросить их, то мирные созидатели, более не
подпитываемые агрессией, отошли бы от барьера сами.
Но я попросил его не делать этого. Я
должен был сам всё разрешить, ни в коем случае не применяя силу.
Молча я прошёл мимо мастеров и техников, сбрасывая все лежащие на
мне покровы в волнах, и вышел за врата поселения. Группа стражей,
прежде атаковавшая барьер, рванулась ко мне, занося руки для
ударов. Они не поверили моему явлению, сочли, что мастера волн
явили им ложный образ, чтобы в очередной раз обмануть. И потому я
не шевельнулся, когда их руки, окружённые оранжевыми сгустками
волн, остановились в опасной близости от моего тела, обжигая его.
Стражи пристально смотрели на меня, сдерживая горящий внутри гнев.
Я спокойно встретился взглядом с каждым из них, и только после
этого они отступили.