Он рассказывал медленно, то и дело прерываясь, то и дело
морщась, словно презирал себя за слабость. Как же – исповедовался
полузнакомому человеку в самом сокровенном. Говорил, глядя на свои
руки.
Помолчал немного, хотел было поднял глаза, но, видимо, по
привычке, отвёл.
- Вот и всё. – Снова закрылся. Потом всё-таки взглянул на неё. –
Ну и? Ты сказала – можешь узнать про меня. А… Ты можешь узнать, как
это прекратить?
- Значит, ты всё-таки контролируешь автописьмо? Если контроль
срывается только ночью, когда ты спишь? – задумчиво уточнила
она.
- Да. Рука ведёт, но я знаю, что делаю.
Теперь она поняла, почему цвет волос у него неопределённый.
Проседь в русых волосах почти незаметна… Небольшое разочарование,
что сразу не поняла, кто именно Женя, быстро пропало под желанием
попытаться разобраться в его личном деле.
Ирина встала со стула, подошла к двери и закрыла её, накинув
крючок. Затем взяла с ближайшего стеллажа две деревянные коробки –
примитивные ларчики, и поставила их по бокам от отложенной колоды
карт. Затем разыскала чёрные свечи в небольших медных шандалах.
Поставила перед Женей – в их окружении водрузила прозрачный
гадальный шар. Зажгла свечи и, наконец, выключила электрический
свет.
Он почти не шевельнулся.
- Смотри на шар, - велела Ирина и откинула крышки деревянных
коробок.
В темноте они остались вдвоём.
Ирина придвинула стул к столику, так что край его теперь
упирался ей в колени, а руки нависали над столешницей. Женя
безнадёжно смотрел вглубь голубого стекла, а она – на него, ожидая
нужного мгновения… Готово. Он перестал думать, заворожённый жёлтыми
бликами свечного огня по голубовато-прозрачным поверхностям
шара.
Руки словно сами взяли карты и принялись их раскладывать по
поверхности стола. На три карты, которые так и останутся
нетронутыми, она уложила его монеты. Время от времени то одна
ладонь, то другая, будто независимо от хозяйки (что и было на самом
деле) дёргалась к раскрытым ларцам и выхватывала какой-нибудь
предмет, который сейчас, в отрешённом состоянии, Ирина не могла бы
определить тактильно. Предмет укладывался в картину выложенных
карт, а иногда менял их расположение.
Первой сгорела свеча слева. Дымок, еле видимый, вкрадчиво
потянулся к картам и предметам, будто лакируя, смягчая полученный
рисунок. Потом сгорела свеча справа – дымок нырнул под ладонь
гадалки и обвил её, заставив снова вынуть из ларца новый предмет –
банку, раскрутить крышку и косым крестом обсыпать серой
кладбищенской землёй выложенные на карты предметы.