Заслонявшее звезды темное пятно
всколыхнулось, и Ассан почувствовал, как между его зубов вклинилось
холодное стальное лезвие, разжимая его стиснутые челюсти.
– М-м-м-м!!! – завыл сторож,
беспомощно дрыгая ногами в воздухе.
– Заткнись сейчас же! – зашипела
Жрица. Лезвие скользнуло в сторону, и язык Ассана явственно ощутил
вкус крови, – умей умереть достойно!
– Сжальтесь, Госпожа! Я всего лишь
повторяю то, что нам сказали!
– Ладно, – блеснув в звездном свете,
нож скрылся под черным плащом, – можешь проглотить свой язык не
разжевывая.
– Помилуйте! – сторож осел на
землю.
– Я велела тебе проглотить язык! –
женщина схватила Ассана за воротник и снова поставила на ноги, –
умолкни! Бери лопату и покажи мне могилу Сестры.
Сторож знал кладбище как свои пять
пальцев, а потому даже в кромешной темноте безошибочно вышел прямо
к свежему холмику, сиротливо приютившемуся возле самой ограды. На
нем не было ни таблички с именем усопшей, ни цветов, ничего.
– Вот, – Ассан остановился и оперся
на лопату. Его коленки так тряслись, что он боялся упасть, – здесь
мы похоронили Матушку Зиолу.
Жрица присела перед холмиком на
корточки и провела над ним ладонью.
– А почему могила такая неглубокая? –
спросила вдруг она. – Лопата затупилась?
– Я… мы… очень торопились.
– Жалкие, малодушные трусы! –
презрительно бросила Жрица, отступив в сторону. – Откапывай.
Ассан не посмел ничего возразить и,
поплевав на ладони, взялся за лопату. Копать на ощупь, конечно,
непросто, но сторож хорошо знал свое дело. Гораздо трудней
оказалось не думать о молчаливой фигуре, столбом еще более густой
тьмы высившейся за его спиной.
– Готово, Госпожа, – он руками
стряхнул последние горсти земли с завернутого в саван тела и
выбрался наверх.
Жрица наклонилась над черным зевом
разрытой могилы.
– Вы даже не потрудились положить ее
в гроб! – Ассан скорее почувствовал, нежели увидел, как капюшон
повернулся к нему. – Сестра Зиола отдала вашему городу и вам, его
жителям, всю свою жизнь, и вот так вы ее отблагодарили?!
Душу сторожа захлестнул жгучий стыд.
Они поначалу вообще хотели закопать Матушку просто так, столь силен
был испытанный ими ужас. Но в последний момент Ассан принес из дома
собственную простыню и завернул в нее тело покойной Жрицы. Они
хоронили ее молча и как-то суетливо, словно совершали некое
постыдное преступление и хотели остаться незамеченными. А весь
Келчег старательно делал вид, что и вправду ничего не заметил,
словно ничего и не произошло вовсе. Все мучительно пытались забыть
о Зиоле, но Ассан прекрасно знал, что на самом деле это никому так
и не удалось.