Когда же мюрида во главе с Ринатом оказались на
месте, путники были уже в относительной безопасности. Примерно
пятидесятиметровый кряж, на который они взобрались, нависал над
дорогой и был довольно удобен для обороны. Туда можно было
взобраться лишь с одной стороны, где кряж был относительно полог. С
других сторон на верх попасть могли разве только птицы или дикие
звери с крепкими когтями.
- Эй, трусливый урус! Зачем прячешься? - кричал
один из гарцевавших на дороге джигитов. - Спускайся сюда! Говорить
будем! У нас брынза и мясо есть! Кушать будем!
Остальные мюриды каждое его слово встречали взрывом
гортанного смеха. Правда, ружья они держали на сгибе локтя, в любую
секунду готовые выстрелить.
- Не слышу, урус! Боишься?! Выходи! Арслан тебя не
сильно обидит! - смуглый горец то и дело поднимал своего жеребца на
дыбы, красуясь перед остальными. - Выходи, убивать не буду. Моим
пленником будешь. Навоз за баранами будешь убирать, дрова колоть.
Арслан добрый хозяин! Арслан тебя за выкуп отпустит. Ты, урус, пока
письмо жене пиши, чтобы за тобой ехала. Если будет она ласковая с
Арсланом, то отпущу тебя...
С кряжа в ответ летел проклятья. Чувствовалось, что
у них не было и тени сомнения по поводу доброжелательности этого
горца и его товарищей.
- Плохой ты урус! Совсем плохой! - продолжал драть
глотку горец, незаметно подтягивая к себе ружье. - Не нужен мне
такой урус! Убивать тебя надо.
С этими словами он вдруг резко перехватил ружье и,
практически не целясь, выстрелил в верх. Оттуда донесся крик,
полный боли. Значит, в кого-то попало. Выстрел мюриды встретили
одобрительными криками и цоканьем, отчего Арслан горделиво
приосанился.
Через мгновение с кряжа тоже выстрелил. Затем еще
раз. Жеребец Арслана красиво гарцевал по ливнем пуль, пока,
наконец, одна из них не попала в цель.
- А-ай, шакал! - с воем горец слетел с коня и,
зажимая кровавую полосу на щеке, разразился ругательствами. -
Поганый урус, я распорю тебе брюху и заставлю смотреть на свои
кишки! Слышишь меня, урус?! Я зарежу твоих друзей и
родных!
Ринат за всем этим наблюдал молча. Было ясно, что
ситуация приобрела позиционный характер. Ни горцам, ни русским
здесь было не победить. Дорогу на кряж путешественники могли
держать до скончания века. На голой скале было не спрятаться от
пули. В тоже время сбежать им тоже не удастся. Оставалось только
полагаться на время, которое, кстати играло против горцев.
Выстрелы, наверняка слышали в крепости. Помощь могла прийти в
течении часа.