Когда разговор за столом сам собой затих, Ринат
поблагодарил за все тех, кто еще был на ногах. После собрал свой
нехитрый скарб — котомку молитвенным ковриком, едой и питьем и
отправился в путь.
- Вот и здравствуй, Кавказ-батюшка, - прошептал он,
видя перед собой уходящую высоко в горы узкую дорогу. - Посмотрим,
примешь ли ты меня снова...
Ринат вновь выглядел нищим суфийским дервишем,
который, прикрывая грязное тело дерюгой, ищет небесные истины в
земной жизни. Правда, для этого ему пришлось немало повозиться.
Найдя подходящую грязную лужу в укромном местечке, он несколько раз
плюхнулся в нее. Обсохнув на солнце, снова залез в туже самую лужу.
Затем тщательно извозился в дорожной пыли, посадил на одежду с
десяток колючек, острым камнем нанес на руки и ноги
царапины.
- Готов съесть свой драный молитвенный коврик, если
кто-то сможет признать в этом оборванце имама Шамиля. Даже борода
по другому смотрится, - рассмеялся Ринат, внимательно разглядывая
свое отражение в зеркале воды встретившегося на пути источника. -
Пусть Джавад со своими людьми выкусит. Дай Бог, до своих дойти...
Там можно будет и рассчитаться.
Путь назад вышел утомительным, тяжелым. Ведь Ринат,
помня о карауливших его врагах, старался выбирать нехоженые тропы,
которые больше подходили для круторогих
туров[8] с их острыми копытами.
Обходя людные стоянки, забирался на такие верхушки скал, что
захватывал дух от открывающихся красот. Несколько раз срывался,
кувырком пролетая десятки метров по осыпающимся кручам и только
чудом не ломая себе шею. Ночами мерз, кутаясь до посинения в старый
шерстяной хала и проклиная хана Джавада и его род до последнего
колена. Днем изнывал от палящего солнца, заставлявшего смотреть на
дорогу сквозь щелки в веках.
От такого пути была лишь одна польза — возможность
собраться с мыслями и неторопливо обдумать свои предстоящие шаги.
Глубокая тишина и неземные виды вокруг создавали у него
медитативное настроение, во время которого вещи, казавшиеся ранее
сложными, превращались в нечто просто и понятное.
- Ладно, с экономикой и социалкой вроде все
понятно. Ханам и бекам дадим пинка, самым упертым сделаем «секир
башка». Их безумные налоги отменим, введем что-нибудь попроще и
поменьше. Это позволит горцам немного вздохнуть. Рабство тоже в
бан. При мечетях сделаем начальные школы, чтобы дикости меньше
стало, а адекватности побольше. Кроме того, пусть муллы объясняют
политику партии народу. А то некоторые такие репы наели, что уже
непонятно, кому они служат — Всевышнему или Мамоне, - бормотал он,
на автомате переставляя ноги по тропе. - Главное, что делать с
идеологией? Пока у нас из каждой щели и угла кричат о газавате, то
есть о войне с неверными, собственно, русскими. Это не есть гуд, в
конечном итоге... Нужна такая позитивная идея, чтобы и рыбку съесть
и косточкой не подавиться.