— Ты многое перенёс рядом
со своим господином, Павах из вельможного рода Мерха.
Но у меня всё же будет к тебе ещё одна
просьба.
— Я послужу тебе
и памяти моего господина с радостью и честью,
великий Владыка, — с готовностью и совершенно
искренне заверил воин.
— Хорошо. В двух-трёх часах пешего
пути от места нападения лежит заброшенный храм Стража Порога. Я
выделю тебе отряд и велю лучшим жрецам перенести вас порталом в
Кассар, ближайший к храму город. Я хочу, чтобы ты посетил сам храм
и разузнал всё, что только можно узнать. Возможно, бальзамировщикам
— если там остался кто-то живой — известно что-то, от нас пока
сокрытое. С собой я дам тебе дары для них — драгоценные благовония
для ритуалов и чёрный оникс, освящённый в столичном храме Ануи.
Если там тебя встретят, будь учтив и добр, разузнай всё мягко и
принеси мне вести, сколь бы ни были они скудны.
Павах, всё ещё стоя на коленях,
склонил голову ниже.
— Всё будет сделано, Владыка
мой.
Он отчаянно желал, чтобы
Император поскорее отпустил его, но тот всё медлил.
— Посмотри на меня, Павах,
последний телохранитель моего сына, — велел Владыка,
наконец.
Противостоять этому голосу —
этой стальной воле, выраженной даже в мягких интонациях —
было невозможно. Павах собрал всё своё самообладание и поднял
голову, натолкнувшись на взгляд золотых глаз — нездешний,
какого не могло быть ни у одного смертного.
— Ты не солгал мне...
но и всей правды не сказал, — всё так же
мягко проговорил Владыка.
Павах подавил в себе желание открыть
всё, что только мог... Он вспомнил вкрадчивый приказ Колдуна,
надёжно выбитый в его сознании как по камню. Сейчас всё пережитое
казалось кошмарным сном, но эти слова жгли его разум, как
проклятие: «Ты никому не расскажешь».
— Я знаю, что
ты перенёс очень многое, — повторил Император,
и взгляд его перестал обжигать так нестерпимо, как ещё пару
мгновений назад. — Я дам тебе время и не стану
бередить твой разум. Тебе нужно восстановиться, как следует, прежде
чем говорить о том, что вам с Метдженом довелось
увидеть.
Павах с благодарностью склонил
голову, удерживая выступившие на глазах слёзы облегчения.
Боги, как же ему повезло! Император не мог
не почувствовать, что от него что-то утаивают, но,
по крайней мере, он не читал мысли.
— Отправляйся с моим
благословением завтра же, — повелел Владыка.
— Если же тебе доведётся найти останки предателя —
сделай то, что повелит тебе справедливость.