— Мы не совершили ничего дурного,
ваше величество. — торопливо сказал Гензель, чтобы Гретель не
ляпнула очередную бестактность. — Если вы имеете в виду тех троих в
подворотне…
Тревиранус смерил Гензеля взглядом,
от которого его позвонки прикипели друг к другу, точно под
воздействием дуговой сварки.
— Пара дрянных мулов и спятивший
мехос. Явно не то, чем дорожит мое королевство.
— Тогда…
— Вашу сестру зовут Гретель. Ей
двадцать два года, она уроженка Шлараффенланда и имеет одиннадцать
процентов порченого генетического материала.
Должно быть, на лице Гензеля
отобразилось изумление, потому что Тревиранус Первый не удержался
от короткой усмешки, на миг сделавшей его лицо куда моложе и
убравшей лишние морщины.
— Этот дворец буквально набит
аппаратурой. Не успели вы войти, как ваши расшифрованные генокарты
уже легли на мой стол. Кроме того, с давних пор у меня есть
привычка собирать информацию о всех генетических кудесниках в этом
королевстве. Простительная слабость для старика…
— Мы покинули Шлараффенланд не по
своей воле, ваше величество.
Тревиранус поднял руку с широко
расставленными пальцами, заставив Гензеля замолчать.
— Мне нет дела до Шлараффенланда, как
и до его спятившей правительницы. Это исключительно ваше дело. А
вот что имеет важность — так это процент порченой крови вашей
сестры. Одиннадцать процентов! При этом она, кажется, занимается
практикой как геномастер?..
— У нее есть соответствующий патент,
выданный в Гунналанде. Он допускает к занятием генетическим
ремеслом любому, у кого количество порченной крови составляет менее
пятнадцати процентов, ваше величество.
— Разумеется. Только вот в Лаленбурге
ей этот патент не поможет. Здесь к занятиям геномагией допускаются
лишь те, в ком порчи не больше десяти процентов. Наши новые
порядки, призванные оградить жителей королевства от генетической
порчи. Это значит, что ваш гунналандский патент на территории
Лаленбурга более недействителен. — король сделал паузу, которая
показалась Гензелю удивительно затянувшейся и неуютной, — А
следовательно, ваша сестра, сударь Гензель, является геноведьмой.
Со всеми вытекающими последствиями.
Король замолчал. Продолжать не было
нужды. Первой нарушила тишину Гретель.
— И давно в Лаленбурге действуют эти
порядки? — спросила она, разглядывая носки своих ботфортов.
Стертые, с разбитой подошвой и подвязанным каблуком, эти ботфорты
ничем не напоминали изящных туфелек городских геноволшебниц. Они
помнили многие мили пути, десятки перейденных вброд рек, грязь
множества королевств и брусчатку неисчислимого количества городов.
Едва ли обладание ими доставит радость лаленбургскому палачу,
подумал Гензель, разве что если распустить на части и продавать как
амулеты от сглаза…