Сначала он все проверит. Он не будет
полагаться на случайность. Он не позволит эйфории увлечь себя
настолько, чтобы потерять голову. Ему шестьдесят девять лет, он не
мечтательный студент, он не должен верить в невозможное.
Вечный Бродяга умер не родившись.
Ничта жил с этой мыслью долгие годы. В семье судьи Йелена не мог
родиться мрачун. Но только один неинициированный мрачун мог так
ударить[1] Ничту Важана – Вечный Бродяга.
Он зашел в преподавательскую и
опустился на стул возле двери.
– Господа, кажется, я только что
сломал Йелену пальцы, – сказал он нехотя.
– Наконец-то! – проворчал стоявший у
открытого окна пожилой учитель естествознания.
– За что, Ничта? – наставник
четвертого класса средней ступени остановился на полпути к приемной
директора, повернулся и укоризненно покачал головой.
– Какая разница? – поддержал Важана
преподаватель риторики. – Йелен напрашивается на это изо дня в
день.
– Совершенно верно, – подтвердил
философ. – Ничта, если бы сегодня этого не сделал ты, завтра это
точно сделал бы я. Йелен не просто ведет себя вызывающе, он
настраивает класс, он пытается своим дешевым авторитетом влиять на
поведение всех учеников. На прошлой неделе он сорвал урок
государственного права.
– А классный наставник, между прочим,
ему потакает! – вставил учитель естествознания. – За срыв урока
Йелен отделался тем, что остался без обеда.
– Да, Йелен мне нравится, – ответил
наставник четвертого класса – он был, наверное, самым молодым из
присутствующих. – И авторитет его вовсе не дешевый.
– Да? Запугать весь класс кулаками –
это, по-вашему, не дешевый авторитет?
– Запугать весь класс кулаками
нельзя, – усмехнулся наставник. – Йелен сильный парень, но против
класса не устоит.
– Однако другие мальчики его боятся!
И ищут его дружбы!
– И что теперь? Переломаем мальчишке
кости, чтоб не смел высовываться? – вспыхнул наставник и прокатил
по скулам желваки. – Ничта, что такого парень натворил на этот раз?
Сорвал тебе урок?
– Он кричал мне в лицо. Но дело не в
этом. Он не боялся наказания. Он смеялся надо мной. А это
недопустимо. Если бы я этого не сделал, завтра весь класс
последовал бы его примеру.
– Ничта, я понимаю, твой авторитет –
это самое ценное, что есть в нашей школе, – прервал их спор
директор, выходя из приемной, – и я всецело на твоей стороне. Но,
боюсь, это не понравится судье Йелену. А он, между прочим, член
Верхней Думной палаты. Я полагаю, сейчас его жена схватившись за
голову бегает по врачам и скоро объявится здесь – со скандалом. И,
уверяю вас, скандалом она не ограничится. Хорошо, если все кончится
газетными статьями, а не судебным иском, который ляжет на школу
несмываемым пятном. И судья Йелен выиграет этот иск.