До ужина оставалось не меньше
полутора часов, и ждать, когда же настанет время познакомиться с
чудотвором, Йока смог недолго. Года два назад он бы просто
спустился вниз, да еще и бегом, как положено любопытному мальчишке,
но теперь гордость не позволила ему обнаружить любопытство. Он
выдержал мучительную паузу минут в пятнадцать-двадцать, дождался,
когда голоса в гостиной смолкнут, и потихоньку вышел из
комнаты.
В гостиной никого не было – отец
принимал гостя в библиотеке, мама распоряжалась приготовлениями к
ужину в столовой, Мила играла в своей комнате с няней. Йока
неслышно сошел по лестнице, никем не замеченный, и проскользнул в
сад.
Широкие стеклянные двери из
библиотеки на террасу были распахнуты: теплый весенний вечер
радовал всех, кроме Йоки. Он осторожно заглянул в дом сквозь голые
еще ветви плюща и увидел гостя сидящим возле журнального столика,
вместе с отцом и доктором Сватаном. Гость сидел к нему лицом, отец
– спиной, а доктор Сватан – вполоборота.
– И все же, Йера, я бы на твоем
месте подал в суд, – сказал между тем доктор: Йока отлично слышал
их голоса сквозь раскрытую дверь.
– Мы с господином Важаном уже решили
этот вопрос, – ответил отец, – в иске нет необходимости.
Рассматривать чудотвора сразу стало
неинтересно, Йока присел на корточки, спрятавшись за редкую ограду
террасы. Конечно, он понимал, что подслушивать нехорошо, но раз
речь шла о нем самом, он посчитал себя вправе узнать, о чем думают
взрослые.
– Как бы там ни было, а это
недопустимо, – покачал головой доктор. – Я, в отличие от
присутствующих, не противник телесных наказаний в школах. Лично мне
наказания шли только на пользу, в чем я и убедился, став постарше.
Но наказание не должно вредить здоровью! И тем более – калечить
ребенка. И как врач я скорей запретил бы указки, а не розги.
Сегодняшний случай тому доказательство. Это с какой силой надо
нанести удар, чтобы лопнула кожа и треснули кости? Возмутительное
превышение полномочий, просто возмутительное!
– Дело не в том, что это повредило
здоровью мальчика, – вздохнул отец, – это был удар по его
самолюбию, по чувству собственного достоинства. И я противник
телесных наказаний именно поэтому: они убивают в ребенке
гордость.
– Попробуй продвинуть эту идею в
Думе, – коротко сказал чудотвор, и Йока не понял, шутит тот или
говорит серьезно. Голос у незнакомца был глухим и немного
скрипучим.