– Не, живой.
– А ну-ка посвети еще! – раздался
сверху молодой и смутно знакомый голос.
– Чего светить-то, Митко? Оттащим на
постель, глядишь, до завтра отлежится.
– Погоди! Это же… мой брат…
Сказано это было робко и неуверенно,
но охотники вокруг почему-то разразились хохотом. И новость
мгновенно разлетелась по всему трактиру:
– «Брат» Митко! – смеялись они.
– Тот самый «брат»! – с хохотом
повторяли дальше.
Зимич не мог понять, почему они
смеются. Он давно забыл о своем «названом брате», даже имени его не
помнил. Но тут к нему протолкнулся один из старших охотников –
высокий и чернобородый:
– Брат, говоришь? Дай-ка я взгляну на
этого «брата»…
Это потом Зимичу рассказали, что
Митко, явившись в купеческую слободку с мешком провизии, был поднят
охотниками на смех: взрослые быстро объяснили мальчишке, что
студент его обманул, обвел вокруг пальца. И до самой осени
потешались над парнем: «Смотри, Митко! Студент идет! Это, часом, не
твой брат?»
– А ты молодец, Митко, – сказал
чернобородый и обвел взглядом всех вокруг: – И перестаньте ржать,
как лошади.
– Чем это он вдруг молодец? – спросил
кто-то из молодых охотников с вызовом.
– Тем, что смеха вашего не испугался.
За добро добром платить нужно.
Зимича отвели наверх и передали
женщинам – те ухаживали за ним словно родные сестры. Сапоги с него
снять не смогли, пришлось резать голенища. Так и случилось, что на
следующий день он отправился в путь на телеге охотников – в
добротном медвежьем полушубке, ушанке и мягких, теплых валенках
поверх чистых повязок.
И еще по дороге – чтобы не скучно
было ехать – начал рассказывать охотникам сказки.
Сначала в Лесу ему было тоскливо и
неуютно. Старшие охотники посмеивались над ним – неумехой, молодые
задирались – правда, недолго, пока не выяснили, что драться Зимич
умеет не хуже них. А то и лучше. Зимич же не видел особой доблести
в том, чтобы со ста шагов попасть белке в глаз. Также не находил он
много пользы для себя в том, чтобы пахать выжженную целину или жать
рожь. Никто не стал бы терпеть в деревне нахлебника, и как-то само
собой получилось, что Зимича звал в помощники каждый. За дровами в
лес – с Зимичем, скоблить шкуры – с Зимичем, чинить крышу – с
Зимичем. Охотники даже ссорились иногда, когда не могли поделить
помощника, и говорили, что с ним вдвоем спорится любая работа.