Сзади кто-то шел. Ему несколько раз
померещилась тень за спиной. Волки не могли добраться до него так
быстро. Впрочем… в лесу наверняка не одна стая. И все они жмутся к
деревням, где можно поживиться собаками во дворах или скотиной в
плохо запертых хлевах. А то и припозднившимся прохожим.
Зверь идет по лесу бесшумно… Зимич
оглядывался и не выпускал рукояти ножа.
Волки вышли навстречу, а не со спины.
Голодные, а оттого бесстрашные до глупости. Зимич выхватил нож и в
это время услышал голоса со стороны реки.
В темноте он не боялся подходить к
самому берегу, и теперь от охотников его отделяло не больше
пятидесяти шагов и несколько чахлых елок. Волки не долго роняли
слюну, глядя на свою будущую добычу: треск факелов и человеческие
голоса напугали их верней, чем нож в руке Зимича.
Вести быстро ползут по деревням,
сейчас весь Лес ищет человека, в одиночку убившего змея! Зимич
забыл об усталости. Бежать! Прочь от этого места, подальше от
охотников! Вместе с волками.
И он бежал, с трудом продираясь
сквозь чащу. Зачем все это? Зачем прятаться, петлять, словно заяц,
дрожать от страха? Все ясно. Все и так ясно! Что ему скажет колдун?
То же, что сказал Айда. Лучше умереть, чем превратиться в змея.
Лучше умереть. Прямо здесь, в лесу, лечь и уснуть. Это не больно.
Сначала будет холодно, а потом приснится лето.
Зимич споткнулся о сломанный ветром
сук и повалился лицом в сугроб. Слезы щипали глаза – он не умел
плакать. Он плакал в детстве, очень давно. А теперь лицо кривилось,
губы разъезжались в стороны и в горле катался горький, болезненный
ком. Он не столько жалел себя, сколько стыдился и своего бегства, и
страха, и невозможности умереть по своей воле. Ему бы не хватило
сил подняться, если бы не призрачная надежда на колдуна. Последняя
надежда.
Прошло не меньше получаса, прежде чем
он понял, что заблудился. В ельник с густым подлеском не
заглядывала луна, и Зимич быстро потерял свой след. Он возвращался
назад, но вскоре догадался, что ходит по какому-то странному
лабиринту собственных следов и не знает, какая дорога ведет в
тупик, а какая – обратно к реке. Издали ему слышался лай собак, но
лес странно отражал звуки, и с каждым шагом лай только отдалялся, а
не приближался.
Тень мелькнула меж деревьев –
странная, лохматая тень… Зимич замер. Волки? Опять волки? Он прошел
несколько шагов, увидев впереди яркий лунный свет, и оказался на
поляне с девственно чистым снегом. Ни один след не коснулся его. И
луна светила, словно огромная люстра с сотней свечей. Тень
показалась где-то сбоку, Зимич взялся за нож, и тут на поляну вышел
зверь. Мохнатый зверь-росомаха, похожий на маленького медведя. Его
длинная зимняя шерсть касалась снега, и луна осветила две широкие
светлые полосы по бокам. Круглые медвежьи уши шевельнулись, словно
луна погладила росомаху по голове.