— Однажды мне
довелось подняться на большие башенные часы в Париже,
которые построил какой-то мастер из Италии, — заговорила
она, стараясь не смотреть на Жана. Под взглядом
Солнечного рыцаря ей становилось неуютно. — Цимбалы башни
отбивали каждую половину часа, и за ней следили трое
особых часовщиков, которым платили полновесным золотом. Там было
шесть этажей, пустых деревянных площадок, и шесть пролётов.
Там был одержимый, который заперся наверху и что-то делал
с часами. Мне не пришлось его изгонять — увидев
меня, он бросился вниз и разбился насмерть.
А я не смотрела на него. Я видела
механизм. Там была целая паутина — какие-то пружины, винты,
колеса с зубьями и без... Я ненавижу механизмы. Этот
проклятый металл, в котором нет жизни, и всё же
он движется. Размеренно. Чётко. Тик-так, тик-так. Тебе нужно
запустить его, а дальше он всё делает сам.
Я не могу понять это. Иногда мне кажется, что каждый
механизм по-своему тоже одержим, что в них вселяются духи,
о которых мы не знаем ничего. И потому
я боюсь их.
— Потаённый
страх, — корвус чуть приоткрыл клюв. Казалось,
он скалится. — Это дорогая плата.
— Отвечай.
Корвус
задумался.
— Вы хотите знать, как вам найти Луи
д’Олерона, — наконец сказал он. — Тот, кто занял
тело Луи д’Олерона, убил английского рыцаря и забрал себе его
доспех. Сейчас он собирает людей, могущих помочь ему —
и за Гранью вы узнаете, чего он хочет. Пройдите
туда сегодня, и вы встретите существо, которое скажет
нужные слова.
Ворон опустил клюв
и нырнул в невидимую щель меж линий узора. Что-то
прошелестело, прошуршало, и спустя мгновение лишь одно чёрное
перо лежало на полу.
— За Гранью... — прошептала
Жанна.
— Неразговорчив
этот ворон, — улыбаясь, сказала Кристина. Жанна вскинула
на неё яростный взгляд.
— Он дал
ответ, и ответ, который мне не по нутру!
— заявила она, едва сдерживаясь. — Я не хожу
за Грань. Мне там не место. Простите,
мессир...
— Но вы можете? —
голос Жана был ровным.
— Да, —
неохотно ответила она. — Только неужто вы хотите моей
смерти? Или ещё одного одержимого? Другие могут гулять в мире
духов сколько захотят, приходить и уходить —
но не я.
— Но вы можете, — сказал Жан,
и колдунья поняла, что не уйдёт отсюда, если
не подчинится. Эвен шевельнулся, вопросительно посмотрел
на неё — Жанна едва заметно покачала головой.