— До заката осталось совсем
немного, — Жанна бросила быстрый взгляд на небо, едва
заметное сквозь хвойные кроны. Сосны обступали дорогу, склоняясь
над ней, и наверняка здесь не раз грабили неосторожных
путников.
— Руайян близко. Должен быть близко.
Жанна не верила ему.
Но когда лес всё же расступился, она
признала, что телохранитель оказался прав. Прямо у поворота
дороги рос гигантский вяз, на ветвях которого раскачивался
свежий висельник. Руки у него были связаны за спиной,
на груди кто-то прикрепил грубо сколоченный деревянный крест.
Еретик или ведьмак. По крайней мере, так думали его
палачи.
— А вот и знак, — Эвен
указал на висельника. — Не будут же они ездить
за десять льё, чтобы вздёрнуть кого-то.
— Если только не опасаются, что
мертвец восстанет и вернётся за убийцами, —
проворчала Жанна. Такое и впрямь случалось, так что
у палачей были причины бояться. Как раз для того
и связывали руки да ноги — чтобы очнувшийся ревенант
не смог освободиться и дёргался в петле, тщетно
стуча пятками о ствол виселицы.
— Восстают сильные духом люди, —
возразил телохранитель. — Таких хорошо видно даже после
смерти. Этот — не из них.
Жанна пожала плечами и вгляделась
в сгущающиеся сумерки. Где-то впереди маячили силуэты
домов.
— Прибавь ходу, — велела она.
Но действительность быстро разочаровала
колдунью — дома оказались всего лишь очередной деревней,
откуда тянуло застарелой гарью. Жанна знала, что это означает:
посёлок мёртв, и ни единой души не найдут они там.
Никого из тех, кто мог бы сказать, далеко ли
до проклятого Руайяна.
Они медленно подъехали к окраине —
земля здесь была истоптана копытами, умерших же свалили
в наспех вырытую яму и сожгли, наломав для растопки
жердей из соседних заборов. И не стали дожидаться,
пока костёр прогорит. Во всяком случае, пламя погасло, слегка
опалив трупы, и только вялый дым напоминал об огне.
Даже привыкшую уже ко всему Жанну
пробрало до дрожи. Что-то неправильное было в этом месте,
что-то скверное и опасное, и она не могла понять,
что. Ехать же дальше, оставив за спиной нечто неведомое,
она не хотела.
— Вы, кажется, встревожены, — сказал
Эвен.
Жанна пожала плечами. В душе продолжало
шевелиться густое предчувствие беды, но что это за беда,
она не понимала. А потому предпочитала просто держаться
настороже.