— Что вы делать, ваше величестфо?! — я резко обернулся и
посмотрел на высокого, довольно плотного господина, одетого по
последней моде, и в высоком парике. Глядя на его парик, я
почувствовал, что меня начинает подташнивать от этого предмета.
Судя по акценту, господин явно иностранец, а ожидаю я прибытия
только одного иностранца — Лестока. Ну, здравствуй шпион Шетарди.
Или сейчас во франкском посольстве не Шетарди сидит? Как же плохо
быть не в теме. Но, господин Лесток ждет от меня ответа.
— Проветриваю комнату, господин медикус, а на что это еще
похоже? — я кивнул на раскрытое окно.
— Зачем? Ви же нагонять много болезней через этот жуткий мороз,
— он действительно выглядел растерянным. Не привык бедняга к
шизующим императорам. Ничего, или привыкнешь, или домой поедешь,
вместе с Шетарди, или кто там в посольстве сейчас рулит, ну, или
вместе с Шетарди на охоту пойдете на медведя с одними рогатинами, а
там как знать, охота опасная, может и трагично закончится, но, с
кем не бывает? А так как Франции ссориться с набирающей силу после
победы деда над шведами Россией не с руки, они быстро утрутся и
найдут вам замену. Свято место, как известно, пусто не бывает, а вы
не настолько большие шишки, чтобы ради вас рисковать испортить
отношения. В это время войны и из-за меньшего случались, чем
необоснованная предъява. Я что ли всех медведей у себя
контролировать должен?
— У меня сильно заболела голова после приступа, а холодный
воздух отпугнул боль, — совершенно искренне я попытался объяснить
ему зачем мне понадобилось выстужать комнату. — Здесь очень душно,
наверное, истопники сегодня перестарались.
— Это не допустимо, ваше величестфо, — Лесток прошел через
комнату мимо меня, и решительно захлопнул окно. — Это антинаучно! —
ну конечно, наука прежде всего. Это я могу понять, я жизнью ради
науки пожертвовал, вот только не в ваших устах, господин хороший. Я
отвернулся и подошел к кровати. Подобрал с пола камзол, набросил
его себе на плечи. Лесток же тем временем, проверив насколько
тщательно закрыто окно, подошел ко мне. — Ваше ввеличестфо,
расскажите, что с вами произошло? — он очень хорошо говорил
по-русски, вот этого у него было не отнять. Я покосился на
лейб-медика Елизаветы и промолчал. — Ваше величестфо, не будьте
ребенком. Ее высочестфо очень переживает. Боится, как бы в вас
болезнь Петра Алексеевич не проснулась.