— Митька, а по батюшке?
— Ивана Кузина сын, — еще тише произнес пацан.
— Дмитрий Кузин, значит, — я задумчиво смотрел на него. — Ты
холоп царев?
— Не-а, — он швыркнул носом и вытер его рукавом не слишком
чистой рубахи. — Государем Петром Алексеечем, вашим дедом, значит,
весь род Кузиных освобожден из холопов. Мы даже грамоту имеем. За
службы государеву даже денюжку получаем. По пяти копеек за полную
седьмицу, ну и рупь на праздники большие, это как велено.
— Понятно, — я все еще продолжал смотреть на него. — Вот что,
Дмитрий свет Иванович Кузин, я желаю видеть тебя подле себя в своих
палатях. Будешь моим личным слугой, — повернулся к Остерману и
попытался покачать права. — Андрей Иванович, оформишь как положено,
чтобы в челядь мою личную этого отрока перевели.
— Зачем вам это, государ? — Остерман скривился, глядя на
смотрящего с недоверием Кузина.
— Потому что я так хочу, — я прищурился, а Остерман наоборот
расслабился, увидев своего самодурствующего господина в том
качестве, в котором привык его видеть. Он кивнул, и снова закрыл
глаза, приготовившись дремать дальше, тем более, что карету больше
не раскачивало, и, несмотря не то, что творилось снаружи, здесь
непогода практически не ощущалась. Я же рассматривал свое первое
приобретение и думал, а на кой черт он мне все-таки сдался? Я не
помню ни одной выдающейся личности этого времени по фамилии Кузин.
Да и хрен с ним. Одно я знаю совершенно точно, этот пацан, который
так внезапно возвысился, будет предан мне и только мне до самого
гроба, неважно чьего, надеюсь, что все-таки не моего.
Карета еще раз качнулась и остановилась. На этот раз дверь
открывалась еще дольше, ветер прижал ее и не собирался уступать
каким-то людишкам, осмелившимся бросить вызов стихии. Наконец,
распахнувшись под напором троих людей, и подхваченная ветром, она с
такой силой, что я невольно представил, какую вмятину она оставит
на стенке кареты, впечаталась в эту самую стенку. В проеме снова
появился Бутурлин, и проорал.
— Приехали, с божьей помощью! Разрешите помочь вам выйти,
государь?! — ну, почему бы и не разрешить? Я схватил протянутую
руку и спрыгнул, сразу же попав в вихрь снега, забившего мне рот,
нос, и не дающего ничего рассмотреть. Бутурлин потащил меня
куда-то, и я просто перебирал ногами, стараясь не слишком
отставать, потому что у меня сложилось стойкое впечатление, что я
точно заблужусь прямо посреди этого двора, если отпущу сильную
мозолистую руку своего провожатого. Да, графья здесь явно не были
белоручками, хоть и надевали эти идиотские парики, которые я лично
сожгу, при условии, что выживу. Ну а что? Дед бороды рубил, а я
парики буду жечь, каждый правитель имеет право на маленькие
слабости.