Я поднялся, чтобы поприветствовать вновь прибывших.
– А вот и наш стюард Мартынов, Матвей Михайлович, – лучезарно
улыбаясь во весь рот, пропела Мария Филипповна, представляя меня. Я
чуть склонил голову в приветствии.
– Я же говорила вам, что он совсем не такой, каким вы его
представляли заочно, по каким-то глупым слухам! – добавила Наталья
Борисовна, объясняя присутствующим, очевидно, контраст между
ожиданиями увидеть затюканную пустышку и нормальным молодым
княжичем с почти полным и очень большим резервуаром Яра.
Правда, Наталья Борисовна как-то позабыла, что мужчины не
чувствуют Яр друг друга, значит, наши гости мужского пола видят
меня так же, как если бы я был пустышкой.
– Сергей Сергеевич Долгорукий, поручик Софийского полка, –
представился один из них, тот, что был в гвардейском мундире.
«Ого, ничего себе», – подумал я. Сергей Долгорукий был из рода
тех потомков Рюриковичей, которые прославились редкой и, вместе с
тем, страшно (в прямом смысле этого слова) эффективной способностью
к применению Яра на длинных расстояниях.
Слово «долгий» раньше использовалось также и в значении
«длинный». Следовательно, «Долгорукий» прежде, чем стать фамилией,
было прозвищем, намекающим на то, что князья любого достанут своими
длинными, долгими руками.
– Очень приятно, – я пожал руку Сергею. Рука его, кстати, была
нормальной длины.
– Александр Петрович Козлов, лейтенант Средиземноморской
эскадры, – представился второй, тот, что был во флотском мундире.
Что ж, Козловых много, так что его фамилия мало что мне
сообщила.
Я пожал руку и ему.
– Антон Алексеевич Чигуриков, – представился длинноволосый
молодой человек.
Тут влезла Анна Евгеньевна:
– На самом деле это псевдоним, Антон Алексеевич у нас поэт, а
настоящая его фамилия…
– В данный момент не имеет никакого значения, – перебил её
Антон, с большим достоинством пожимая мне руку.
«В нашем мире фамилия всё-таки имеет значение» – подумал я, – «с
другой стороны, я вот Мартынов, но пустышка, и никакая фамилия тут
не поможет». Возражать, однако, поэту я не стал.
Мы наконец уселись, причём я с удовлетворением отметил, что
каждый кавалер ухаживает за своей дамой, и на меня на этот раз
осталась только Елизавета Георгиевна.
В отличие от обеда, когда всё внимание дам было сосредоточено на
мне, что было обусловлено тем, что их манил мой Яр, ужин удавался
значительно полегче: у каждого из трёх молодых людей Яра тоже было
очень много, поэтому каждый из нас оттягивал немножечко внимания
девушек на себя.