Вот так.
Держа наготове пистолет, Раймунд прошагал по коридору, на ходу
пнув яблоко ногой в сторону. Один охранник лежал с дырой в груди,
уставившись в потолок тускнеющим взором: другой привалился к стене,
завывая и скуля – пуля вошла в плечо и перебила ключицу. Не
дожидаясь мольбы о пощаде и прочих стонов о больной маме и
детях-сиротах, Раймунд выстрелил подранку в голову.
– Два-один, поручик! – осклабился Пианист, обернувшись к
подошедшему Тайво. – Ну, как, неплохо для на…
– Раймунд, блядь, в сторону! – эльф схватил Пианиста за плечо и
оттолкнул с дороги. Впереди была площадка, на которую выходили
лестница снизу – и винтовая лесенка угловой башни. И по башенной
лестнице уже сбегали двое охранников.
Тайво выстрелил, почти не целясь – и не промахнулся. Голова
первого охранника взорвалась, как гнилая тыква, забрызгав стены
красным и серым. Тот, что шёл следом, оказавшийся несколькими
ступенями выше, рухнул и скатился вниз, заливая лестницу кровью.
Сплющенная и деформированная противоорочья пуля, разнеся голову
шедшего первым, вошла второму охраннику в колено, размочалив
сплетение костей и связок в крошево и клочья.
– Это… – Пианист с трудом вернул на место отвисшую челюсть. –
Это считается за одного! – выпалил он.
Тайво не ответил. В ушах его, сквозь звон после выстрелов,
звучало хлопанье крыльев и каркающий клич. В эту секунду он будто
видел – не глазами, а чем-то глубоко сокрытым – сквозь внезапно
истаявшие перекрытия и кровлю, как над домом кружит растрёпанная
чёрная тень. Чёрный ворон в ночном небе, на распластанных крыльях,
застилающих луну.
«Здравствуй, отец!»
Исстари, ещё до прихода сынов человечьих, эльфы карельских лесов
чтили древних тотемных предков. Велик и грозен был род, посвящённый
Богу-Ворону, отцу битв и владыке могильных полей. И когда пришли
люди, принеся в чащобы солнечный крест и свет новой веры – немало
чудинских семей взяли себе фамилии, хранящие родовое имя. Воронины,
Вороновы, Гайворонские… И Воронцовы.
«Отец мой, сегодня я дарую тебе щедрое пиршество!» Тайво
коснулся пальцами свободной руки кровавых мазков на лице. Тысячу
лет назад его предки шли в бой с копьями и луками в руках, начертав
на лицах «вороний клюв».
«Унеси же их души в когтях на поля небесных битв. И пусть их
плоть и кровь насытят тебя!»