– Я желаю сказат': ты гавариш' ровно то, что вложили тебе в уста
твои начал’ныки, – проворчал Гжегош после небольшой паузы. – Я хачу
услышат' то, что ты скажэш' сам, из своего рта.
Даже сидящий, он возвышался скалой, озарённой сполохами костра.
Громадная фигура, облачённая в несуразный мундир урханского
погран-офицера со споротыми знаками различия и нашитыми взамен
орочьими украшениями – перьями, когтями, птичьими черепами… Поверх
этого на плечи атамана была наброшена засаленная бурка, а на голове
сидела лохматая белая папаха с затейливой золочёной кокардой.
Обычное дело для орочьих разбойников-гайдуков: рядиться в
трофейное без разбору. Впрочем, в Дымбовицких землях такая мода
встречалась сплошь и рядом. Как и во всяком краю, охваченном
многолетней гражданской войной.
Великое Княжество Дымбовицкое, занимавшее большую часть Хемского
полуострова и граничащее на севере с Ливонией и Унгравией, а на юге
с Геронией и Урхан-Эремом (оттяпавшим себе полоску земли вдоль
западного побережья Босфора), лишь на картах было едино. По факту
же, множество народов и племён, некогда деливших полуостров и
грызшихся в войнах, будучи объединеными под единой властью, с
чистой душой продолжили славную традицию междоусобной резни.
Увы, Великий князь Збыслав I Ретивый, некогда прошедшийся по
полуострову огнём и мечом от моря до моря и на крови и пожарищах
воссевший на дымбовицкий трон, так и остался первым и последним в
династии, действительно достойным титула «Великий». Мельчающие
потомки не сумели удержать покорённые народы в узде: так что, не
считая столичной провинции и относительно спокойных восточных
областей, большая часть страны пребывала в постоянном раздрае. То
один, то другой местный граф, князёк, боярин или просто разбойничий
атаман учинял бунт против столичной власти, к нему тут же
вдохновенно примыкали соседи – и всё это выливалось в очередную
весёлую заваруху с горящими сёлами, рыдающими вдовами и лихими
кавалерийскими налётами. Как правило, подлинными причинами таких
конфликтов были накопившиеся многовековые обиды и споры из-за межи,
реки или паршивой деревеньки.
Территория Княжества была подобна тлеющему кострищу, где то и
дело тут и там разгоралось пожарче: ползали по картам линии
фронтов, меняясь каждый божий день, возникали и распадались
альянсы, появлялись новые «правительства в изгнании» и «независимые
державы» под всё более пёстрыми флагами, существующие порой не
больше нескольких дней, а то и часов… Разумеется, дровишек в костёр
подкидывали все крупные политические игроки, великие державы
Эвропии, навострившиеся таскать из этого огня каштаны. И пускай всё
это по меркам «настоящих» государств было мелко, смехотворно и
служило темой для бесчисленных анекдотов в салонах – но на этой
бесконечной войне взаправду разила сталь, пылал огонь и лилась
кровь. И слёзы.