– Знаешь, – Жен задумчиво провела по алюминимумовому (какое
расточительство, его же оторвать – половину билета оплатить можно!)
ободку откидного столика, – а мне начинает тут нравиться…
– Да, неплохо, – огляделся Раймунд. Тоже прикоснулся к столику,
прикидывая, есть ли у него что в карманах – подцепить и отковырнуть
ободок, чтоб этакое вот ничейное богатство обрело рачительного
хранителя… Но тотчас устыдился глупости (хватит, хватит мыслить
трущобными мерками, майор!), и уставился в окно, радуясь, что вслух
ничего не сказал.
– О чём я и говорю, – словно кошка, потянулась Жен, взобравшаяся
на диван с ногами. – Мы с тобой зачем-то старались жить честно. А
надо было вот так! – она повела рукой вокруг себя.
– Как? – не понял Раймунд.
– Широко! – девушка улыбнулась, и начала стягивать платье,
изгибаясь совершенно по-змеиному. – Я тебя хочу, господин майор!
Хочешь, я буду твоим самым непослушным новобранцем?
Пианист удивленно выпрямился.
– Ну ты и рожу скорчил! – захихикала Женевьева. – Будь я
молоком, уже бы скисла!
В дверь деликатно постучали.
– Молочник! – снова не сдержала хихиканье девушка.
– Фату нацепи, – прошипел Раймунд, – или отвернись. Кто знает,
кого там хер принёс!
Выждав, пока Жен отыщет смятую вуаль и прицепит её на голову,
спросил, повысив голос:
– Кто?
– Шампанское и фрукты, господа! – раздался приторный голос. – Мы
же начинаем путешествие!
– Ну так и начинайте, – тихонько пробормотал Пианист. Открывать
не хотелось. Мало ли, кто там, в коридоре! Отворишь, а за спиной
проводника пара троллей в жандармских мундирах и с ручными
кандалами в лапах: мол, пожалте сюда, господа! А открывать пальбу в
поезде, не имея плана действий – себе дороже. С другой стороны,
вряд ли бы их раскусили так быстро...
Решившись, Раймунд открыл дверь. Та откатилась в сторону на
роликах, неприятно напомнив шкаф во взорванном особняке.
Пианист забрал ведёрко и корзину у проводника, молча кивнув, и
закрыл дверь. Поставил богатство на столик. Задумчиво посмотрел на
бутылку, соблазнительно торчащую среди колотого льда затёртым в
торосах кораблем «Хоррор» из злополучной аранийской циркумполярной
экспедиции. Потом – на девушку, разлёгшуюся на диване.
– Мы на чём остановились?
– На том, что пора делать нового ребёнка, взамен
потерянного.
– А дядюшка против не будет?