По мнению Фрейи (и не только её одной), Шайнингласс-стрит была
самой паршивой дырой на земле. В отличие от других расовых
меньшинств и полукровок, которые держались вместе и стояли за
«своих» горой, полуэльфы совершенно не умели ладить друг с другом.
Презираемые всеми, они враждебно относились не только к другим
расам, но и к себе подобным, не умея и не желая никому верить. При
этом большинство полуэльфов ненавидели даже самих себя, ибо с
детства приобретали глубоко укоренившийся комплекс неполноценности.
Вкупе с вывихнутой биохимией организма – пляски гормонов, частые
капризы сердца и сосудов, шаткость нервной системы – это порождало
очень опасных метисов: вспыльчивых, неуравновешенных, склонных к
психозам… И охотно идущих в криминал, поскольку им редко удавалось
устроиться в нормальной жизни. Полуэльфов не любили, им не доверяли
– по крайней мере, в Арании, да и вообще, в странах Западной
Эвропии.
Единственной отдушиной для малолетних обитателей приюта были
мечты о том, что где-то на свете таким, как они, живётся лучше.
Долгими ночами, во мраке спальни, закутавшись в одеяла с головой,
они шёпотом пересказывали друг другу истории о чужих краях. О
холодном, но прекрасном Нортхейме с его фьордами и горными
долинами, где люди и эльфы-свартальвы живут бок о бок и даже
вступают в браки, и никому нет дела до того, чиста ли твоя кровь –
главное, чтобы верна была рука, сжимающая штурвал и гарпун. О
кочевых таборах чёрных эльфов, о вольном цыганском житье…
А ещё, конечно же – об эльфийских лесах. Эльфы для полукровок
были возвышенным, недосягаемым идеалом. Мальчишки зачитывались
историями о подвигах Авилонских войн, девчонки – сентиментальными
романами о любви, коварстве и изменах в лесных чертогах. Имена
величайших эльфийских королей, славнейших воителей, прекраснейших
принцесс знали наизусть; клялись Авилоном и блаженной страной Тирн,
«Заокраинными Землями», далёким и светлым Утраченным Берегом. И
каждый из воспитанников приюта лелеял в душе мечту о том, что
когда-нибудь за ним придёт его эльфийский отец, или мать – и
признает, и уведёт с собой в обитель вечной красоты и гармонии, под
сень Священных Лесов Триникли… Мечту столь же заветную, сколь и
несбыточную.
…Стоит ли говорить, какой шок испытала Фрейя, когда подошла к
вагону – и вдруг навстречу протянулась рука, и незнакомый мужской
голос (странно звучащий, но сразу показавшийся удивительно
приятным) ласково предложил помочь с багажом. А, подняв глаза, она
утратила дар речи. Потому что на ступенях, протягивая ей руку, в
ослепительно-белом мундире, в фуражке с пламенным околышем, стоял
самый настоящий!..