Но когда он проделал то же самое в
холле, боль была настоящей, а из пальца мглистой змейкой закурился
туман. В ту минуту все мы стояли рядом: обступив Коршуна,
зачарованно смотрели на сизые кольца, взмывавшие к разному для всех
потолку. И за Коршуна никто из нас не боялся — мы откуда-то знали,
что опасность ему не грозит; в Нигде нам можно навредить (в тот
момент мы это поняли), но это место само же нас исцеляет...
Фантомной иглой из незримой аптечки штопает ткань наших невидимых
ран.
К слову, так оно и было: туман вскоре
пропал, а палец Коршуна был целёхонек.
Потом мы по второму разу изучали
антураж: Арку, кухню, холл с Часами. В недрах кухонного шкафа
отыскалась лишь посуда, а в печке, куда Близняшки сунули головы —
только противни с решёткой. Палыч ощупал силовую розетку; попытался
понять, куда идёт кабель, но тот уходил в стену.
«Не иначе как в преисподнюю», — изрёк
Палыч.
Вернувшись за стол, мы тщетно гадали,
зачем нас оставили в этом мире. Нам уже было ясно, что мы не просто
застряли, а нас заставили застрять: словно кто-то прижал
ногой мячик, катившийся с одной ступеньки лестницы на другую.
Бабуля сразу заявила, что этот «кто-то» — Господь, а на вопрос
Кошатницы, зачем ему это нужно, отрезала: «Придёт время —
узнаем».
Палыч мыслил не столь глобально: «А
вдруг я и не умирал? — выдал он. — Может, я лежу сейчас в коме, а
вы мне снитесь?»
Остальные, конечно, сочли это
бредом.
Но зато нам было ясно,
кто или что мы
теперь есть: мы — души. Призраки. Существующие без мозга сознания.
Кстати, у мозга незаслуженно солидная репутация: разум, сознание и
интеллект — это всё не про мозг. Мозг всего лишь был звеном между
душой и телом: узой, скреплявшей одно с другим... Во всяком случае,
так я это себе представляю. И уж конечно, наши нынешние «тела»
(если их можно так назвать) состоят не из клеток, а из чего-то
иного, хоть и видятся нам прежними; наша одежда — не из ткани,
обувь — вовсе не из кожи, а обручальное кольцо на безымянном пальце
Коршуна золотое лишь с виду. Смотрясь в зеркало, мы знаем, что
отражение — ложь.
Но мы знаем и то, что не нужно из-за
этого волноваться.
А отсюда вытекал новый вывод:
виновник нашего «застревания» не желал нас пугать. «Просто ждите, —
вот чего от нас хотели. — Ешьте торт и не задавайте вопросов. С
вами не творится ничего странного — вы всего-навсего мертвы».