Эти «прошлые разы» резанули мне слух:
какие такие «разы»?..
— Скинь на планшет и тащи его сюда. Я
всё здесь посмотрю.
Обладатель этого голоса явно был
главным. Я поискал его глазами. Нашёл.
Усатый мужик лет сорока. Минутой
раньше я его видел у «Газели», где причитала какая-то женщина —
должно быть, свидетельница. А этот усатый, выходит, её допрашивал —
ну или показания снимал... или как это у них там называется.
Что-то заставило меня к нему
приглядеться. Помятый, небритый, в волосах седина. Высокий, но
сутулится. С покрасневшими глазами: либо пьёт, либо не спал. Но
более вероятным мне показалось второе.
— Ледник,
значит... — он раскрыл паспорт, протянутый судмедэкспертом — тот
извлёк документ из кармана мёртвого парня. — А у той как фамилия? —
усатый кивнул на женщину в жёлтой куртке. — Ледоколова?
Кто-то из оперов хмыкнул, другой
сострил:
— Нашли блин друг друга...
Но вместо цинизма в мрачной шутке был
страх. До меня вдруг дошло, что они все боятся: и оперы, и
следователь, и судмедэксперт. Санитары «скорой» тоже были
напуганы.
Им довелось повидать кучу трупов, но
здесь случилось нечто, выходящее за рамки здравого смысла.
— Всё, скинул, — к усатому вернулся
опер, упоминавший «прошлые разы». В руках его был планшет. — Там
это... реально жесть... А ещё цирк какой-то.
— Объясни внятно, — попросил
усатый.
— Ну так я и объясняю. Судя по
записи, Ледоколова с Ледником стали ссориться где-то час назад, в
двенадцать сорок шесть. Потом они разошлись... То есть Ледник ушёл,
а Ледоколова осталась, — опер ткнул в планшет пальцем: — Вот она
бродит по пустырю...
— Погоди — что значит «бродит»?
— Она кругами ходила. И ещё это...
подпрыгивала... И руками махала, — опер дёрнул плечом, словно сам
был виновен в поведении Ледоколовой. — Я же говорю — цирк...
Встав рядом с ним, я уставился в
планшет.
Ледоколова действительно ходила
кругами. Иногда смешно подскакивала, запрокидывая голову. Хлопала в
ладоши, а то и вскидывала ладонь как нацист.
Запись прогнали вперёд. Изображение
ускорилось, цифры минут замельтешили. Когда вновь появился Ледник,
опер перевёл запись в прежний режим:
— Местные говорят, он сын хозяина
«Фортуны»...
— Продуктового магазина?
— Ага — того, что у остановки.
Наверное, ходил к отцу. Вот он идёт об... обратно, и...
Глядя в планшет, оперативник стал
заикаться. На его месте я бы тоже стал.