Изображение было чёрно-белым, чему я
только порадовался: увидеть такое в цвете не хотелось.
Ледоколова подбирает со снега пустую
бутылку. Наклоняется, разбивает её о кирпич. Надвигается на
Ледника, вновь идущего по пустырю. А дальше...
Дальше началась обещанная опером
жесть.
Ледоколова прыгает на отпрянувшего
Ледника, валится на него живым грузом. Оба падают, она бьёт его
остриём бутылки и наклоняется к лицу.
— Кусает... — опер уже не заикался —
просто говорил каким-то омертвелым голосом. — Она его кусает...
Два тела корчатся на снегу. Движения
Ледника слабеют. Той-терьер в стороне заливается лаем.
Поднявшись, Ледоколова идёт к
нему.
— Чёрт... — опер отвернулся. И я
тоже.
Потом я опять посмотрел на
планшет.
Зря.
Ледоколова отходит от дёргающегося в
конвульсиях пса и с размаху всаживает бутылочное остриё себе в
горло. Падает.
Спектакль окончен.
— Чёрт...
Планшет в руках оперативника слегка
дрожит.
И если вы думаете, что это были все
странности, то напрасно — потому что усатый, он же Артём
Валентинович, вдруг сказал:
— Интересно, тут тоже слышали плач
младенца?
Я просто очумел.
Я застыл, оцепенел, похолодел или как
там это ещё зовётся. Я обомлел, как живой, и затрясся всем своим
призрачным нутром.
— Если это попадёт в соцсети... —
бормотнул усатый (если позволите, я буду звать его так — «Артём
Валентинович» очень уж длинно звучит). — Ильич с меня три шкуры
спустит.
— А почему с вас? — спросил опер.
— Потому что больше не с кого, —
усатый пошёл к «Газели», командуя на ходу: — Пусть мужики проверят
банк — когда эта парочка ссорилась, тут была толпа. Может, ещё
свидетелей найдём.
— Так участковый уже послал ребят по
квартирам, — доложил опер. — Опрашивают всех, чьи окна выходят на
пустырь.
— Ну так пускай и в банк зайдут. А
Ледоколову с Ледником пробей по базам: есть ли связь с фигурантами
тех дел... Ты понял, о чём я.
— Да чего уж не понять, — голос
оперативника звучал как-то обречённо. — Кафе, перекрёсток и та
чёртова вписка. Только дела-то ведь
закрыли...
— На всякий случай пробей. А я напишу
протокол и сразу...
Беседу прервал сигнал смартфона.
Усатый достал его и нахмурился. Потом ответил:
— Да, Пётр Ильич. Да, два трупа плюс
собака, — последовал сжатый доклад в очень сдержанной форме. — Тут
явное сходство с убийствами на тусовке и...
Усатый осёкся, помрачнев ещё
больше.