— Здравия желаю, господин полковник! — строевым шагом ворвался в
купе Алексей и вытянулся по стойке смирно. Шахматная доска
выскользнула у священнослужителя из-под мышки и, будто привязанная,
упала точно в ловко подставленную ладонь. — Разрешите представиться
— поручик Алексей Ронин.
Полковник слегка опешил от такого напора. Отложил на столик
развёрнутое письмо, скрестил на груди руки и, наклонив голову,
оценивающе глянул на двухметрового молодца в монашеской рясе.
— Мне доложили, что аудиенцию просит хозяин города, —
саркастически скривил губы пожилой мужчина с сединой на коротко
стриженых висках. — А явился шут. Как изволите понимать сей цирк? Я
же велел передать через адъютанта, что у меня нет ни времени, ни
полномочий влезать в местные дрязги.
— Пока чинят паровоз, господин полковник, я осмелюсь предложить
вам сыграть одну необычную шахматную партию, — шагнул вперёд рослый
инок и положил клетчатую доску на откидной столик под окном, накрыв
отброшенный лист письма.
— Вижу, батюшка, смирение — не ваш удел, — мотнув головой,
усмехнулся офицер. — Ну, присаживайтесь, расставляйте фигуры.
Какими предпочитаете играть?
— Чёрными, естественно, — заговорщицки улыбнулся ряженый инок и,
заняв место напротив полковника, скосил глаз на адъютанта,
навострившего уши за раскрытой дверью. — Сожалею, но древнее
искусство предполагает участие лишь двух игроков.
— Покараульте за закрытой дверью, — распорядился полковник,
рискнув остаться наедине с таинственным посетителем. — Молодой
человек, под древним искусством вы подразумевали шпионаж?
— Контрразведку, — быстро расставляя фигурки по клеточкам,
уточнил Алексей. — Надеюсь, в штабном вагоне найдётся достойный
представитель этой профессии?
— К сожалению, специалистов не хватает, и все проблемы возложены
на начальника эшелона, — горестно вздохнув, развёл руками
полковник. — Итак, фигуры расставлены, первыми ходят белые.
Поручик, прошу предъявить документы.
— И сказал Господь: не по одеждам суди́те о человеке, а по делам
его, — словно фокусник, эффектно извлёк из широкого рукава
монашеской рясы потёртые бумажки Алексей и положил на свободное
поле шахматной доски.
Полковник вначале развернул справку с церковной печатью,
усмехнулся:
— Легенда у вас, батенька, так себе. Не похожи вы на смиренного
инока, а подобную бумажку любой монастырский писарь состряпать
горазд — дорого не возьмёт.