Удивил, конечно.
На кой шиш сдалась ему сайгачатина? У себя на Узенях, небось,
ничего кроме нее и не ел. Места ведь там совсем глухие, где же
домашней свининой или говядиной разживешься. Все на дармовщинку,
наверняка, налегал - питался убоиной. Мясников в душе усмехнулся,
но вида не подал. Знал уже не первый год Чику и манеры его знал
хорошо.
- А айда съездим. Проветриться не помешает, да и от ушей чужих
побыть подальше.
По тому, как озорно блеснули глаза собеседника, понял, что
угадал. Ох уж эти секреты и тайны. Что с народом-то сделалось?
Никто никому не доверяет. Да и то, если честно сказать, откуда
столько наушников да доносчиков в миг объявилось. Вроде же были все
казаки как казаки. А теперь из-под каждой половицы уши торчат. Вот
ведь жили себе - не тужили. Горя не знали. Перед обществом совесть
имели, не дай бог кто худое про тебя скажет.
Так на тебе!
Нет. Бабы ведь всегда были такие – сплетницы. Оно и понятно. Всю
жизнь у печи: то пекут, то с детьми вошкаются – из дома ведь дальше
соседки и не выберешься никуда. С тоски можно помереть от жизни
такой. Вот они шушукались разнося промеж собой всякую чепуху. Но
теперь-то, из-за раскола, и казаки стали не хуже баб. Чуть кто-то
бзднул у себя в закутке, тут же бегут с пяток станичников с доносом
к старшинам в надежде выслужиться. Ох и времечко пришло. А что же
дальше-то будет?
Сам-то Тимофей хоть грамоте и не обучен: ни читать, ни писать не
умеет – но, тем не менее, жуть как любит пофилософствовать на
разные темы. Да и стоит упомянуть, что слова философия он отродясь
не слыхивал. Но тут, скорее всего, можно предположить, что
профессия сапожника (которой Тимофей с юности зарабатывал на
пропитание) как-то незримо связанна с тягой к размышлениям.
- Чего ради подорвался на речку Таловую? Говори уж не томи.
Здесь-то чужих ушей нет.
Отъехали к тому времени от Яицкого городка версты три. Вокруг
цветущая весенняя степь да холмики сурчинных нор.
- А это что по-твоему? – весело косит глазами в сторону
Чика.
Лохматый зверек застыв столбиком следил за двумя конными
казаками.
- Ну уж если и байбаки на старшинской стороне, то нам точно
кирдык, братко.
Оба беззаботно заржали, спугнув незваного наблюдателя.
- Это точно. А позвал я тебя, Тимофей, для того, чтобы
посмотреть на Государя нашего Петра Федоровича.