А ответом на вопрос: «Где ты взял
деньги, чтобы покупать молоко?» — он просто убил меня.
— Так у них же и взял, у тех кто мне
молоко продаёт — как неразумному разъяснил этот кадр. — Мне же
подают не только едой, но кто побогаче, те и деньгами
дают.
Короче запутал меня, мой бестолковый
товарищ, напрочь. У меня и без него мозги набекрень, так ещё и этот
чудик, на мою голову, со своими непонятными экономическими
отношениями.
- Ну рассказывай, - говорю своему
опекуну, вроде в шутку. – Как ты докатился до жизни
такой?
Он так обрадовался наивный, что трещал
два дня без остановки. А по мне так самое то, что доктор прописал.
Нужно хоть как-то отвлечься на время от этой реальности, чтобы
немного свыкнуться с непривычным окружением.
Это сейчас все знают моего
собеседника, как Ваньку Богомола, а до недавнего времени звался
этот чудак Петром Мазиным.
Короче мой тёска.
И это его самая ужасная
тайна.
Жизнь сурово обошлась с моим случайным
товарищем: мяла она и ломала его по-всякому с самого детства — так
как ещё ребёнком остался бедолага сиротою.
Люди, конечно, хоть и звери в
большинстве своём, но не до конца оказались безжалостными, стали
пристраивать мальца ко всяким работам.
Ну не растить же дармоеда!
Таких гуманистов местные бабы ещё не
нарожали.
И конечно же, секли нещадно этого
заморыша за любую провинность.
А как же иначе?
Заботится ведь «обчество об ём, об
гадёныше».
Но несмотря на всё эти "заботы", не
стал наш малец озлобленным или угрюмым, как и должно (вроде бы)
было случается. А наоборот, вырос жизнерадостным и беспечным.
Точнее говоря — придурком.
Любил куражиться и шутки всякие
шутить. До неприличия любил внимание людское. Но это оттого,
уверяет меня мой собеседник, что рос сиротой — не знал любви
родительской, был обделен вниманием родных, и некому было научить
его, бестолкового, тому, что в жизни хорошо, а что
плохо.
Удивительно просто, как он вообще
выжил: не помер с голодухи или от болезни какой. Хотя в это время и
при живых родителях дети ежегодно толпами отправляются в мир иной
от голода и всякой заразы.
Везуч оказался наш пострел.
Но... вот глянул на его рожу и это
утверждение уже кажется кощунством.
Так или иначе, пошёл нашему молодцу
двадцатый год. Сошелся этот несчастный на свою беду с компанией
казаков, сильно недовольных правительством. Сам-то он был
равнодушен ко всему что происходило вокруг, потому как был (мягко
говоря) глуп, даже трудно описать насколько.