— А вот так, — говорю и, приспустив
штаны, отливаю в сторонку.
— Ну это уж как-то по-собачий, —
недовольно говорит мой провожатый, глядя на жёлтое пятно на снегу.
— Ты же так весь двор загадишь.
Во блин, критик тоже мне нашёлся. От
самого пахнет тухлятиной как от настоящего зомби, да и рожа один в
один зомбячая. Даже грима не надо, только маску сними. А всё туда
же — культурный, однако. Помочиться на снег во дворе для него
моветон. А вонять тухлятиной и громко портить воздух в обществе,
даже не моргнув глазом — для этого кадра вполне
прилично.
А чо?
Я улыбаюсь с него.
В избе жарко натоплено. Горит лампадка
в красном углу, да лучина трещит у стола.
Темно.
Душно.
Тяжело привыкаю к местному быту: ко
всем этим ядрёным запахам; к еде, что приносит мой безносый
товарищ; к неспешному укладу жизни; к отсутствию привычного
информационного фона. Даже мозги под черепушкой зачесались, видать,
и до туда клопы добрались.
Моего добровольного опекуна зовут
Ванькой Богомолом. По-местному он юродивый, а по-нашему — это
наподобие бомжа.
Странный тип.
Вроде и наивный, и туповатый, а при
этом оказалось, что грамотный. И молитвы всякие знает и обряды, ну
почти как поп. От того видать, все к нему относятся с
уважением.
Странно видеть подобное. У нас вряд ли
стали бы проявлять уважение к бомжу, даже если он бывший профессор
МГУ. А тут как-то всё неправильно.
Этот кадр первым заметил мою
нездешность и с те пор опекает, не подпуская ко мне посторонних. На
мой вопрос:
— Отчего ты мне не даёшь ни с кем
поговорить?
Юродивый возмущённо шипит:
— Да неужели ты в Царицинские казематы
захотел? Ведь донесут сей же час куда надо. Даже моргнуть не
успеешь.
— А с чего ты взял, что донесут на
меня?
— Так ты же пока лежишь, так казак
казаком. А как только раскроешь рот или чего делать начнёшь, так
сразу видно — какой к лешему из тебя казак.
Ну что же тут сказать?
Конечно, выручил меня юродивый. Мало
того, что оберегал от сомнительных контактов, так ещё и лечил: поил
сурчиным жиром, растворённым в горячем козьем молоке, кормил
варёным собачьим мясом. Уверял, что это деликатес.
Ну это скорее всего между бомжами или
корейцами.
Но я не особо брезгливый, съел собачку
не морщась. А какие пироги и куличи таскал этот чудик. Вкуснотища.
При чём, если собачье мясо и козье молоко ему приходилось покупать
за деньги, то все эти пироги и куличи люди ему давали бесплатно. И
эти пироги не были объедками с чужого стола, а были вполне себе
нормальными угощениями. Вот это для меня было
удивительно.