С латинского – «моя вина».
Глава 3.
Пятница, 30 августа 1974 года, позднее утро
Первомайск, улица Киевская
Со страшным скрежетом переключив передачу, водитель направил
лобастый «ПАЗик» мимо райисполкома, выворачивая к мостам через
Синюху и Южный Буг – два потока бесстыдно сливались, закручивая
бурные водовороты. Речки тут же унимали волнение, словно вспоминая
о приличиях, и текли общим руслом дальше, чинно да плавно,
по-семейному. До первых порогов…
На том берегу вскипала листвяной пеной растительность, пышно
стекая по склонам и тенистым балкам. Одни лишь многоэтажки
спасались от глянцевитых разливов, а вот «частный сектор» тонул в
зелени по самую крышу.
На переднем плане торчала в гордом одиночестве старинная
каланча, словно охранявшая небольшой пляж – народ купался и
загорал, следуя заветам Мойдодыра.
У меня даже шея заболела, так головой крутил – совмещал памятное
с реальным. И до чего же все захватывает, цепляет как! Все
правильно – с годами уровень допамина падает, а именно этот гормон
отвечает за яркость и остроту впечатлений. Ну, это если скучно
раскрывать секрет фокуса. А в жизни эмоции зашкаливают, и даже
самое дешевое, по тринадцать копеек, мороженое – «Молочное» в
вафельном стаканчике – представляется пищей богов.
За вторым мостом выстроились пирамидальные тополя, будто в
почетном карауле тянувшиеся перед Домом Советов. На шпиле реял
красный стяг. Наши в городе!
Неожиданно, из неясных глубин моего существа, поднялась тревога,
прошлась холодком по хребтине, разнесла дикий страх: а вдруг, вот
сейчас, в этот самый момент, все кончится?! Растает «застойный»
Первомайск, пропадет весь этот мир, которым я еще даже не
надышался?
«Да что ты ерундой маешься? – прикрикнул я на себя. – Все
стойко, и твердь под тобой не колышется – это автобус потряхивает…
А если все нежданно-негаданно исчезнет, рассеется легким мороком,
то ты этого даже не заметишь. Ведь тебя в этом мире как бы и нет –
так, личностная матрица, наложенная на юные мозги, еще не
запятнанные горьким опытом. Перекачанная инфа, вот ты кто… А чего
это у тебя пульс зачастил? Страшно стало? Да ты не бойся, кнопки
«Delete» у тебя на пузе нет, и никто тебя просто так не
удалит…»
Я провел ладонью по шершавому кожзаму сиденья, словно желая
убедиться, что вокруг меня не скопище фантомов, а действительность,
данная в ощущениях.