— Кому ты уже служил?
— Барону Бройфилду на севере
Альмеры.
— Почему ушел от него?
— Мы... разошлись в вопросах
чести.
«Барон тебя выгнал, — решил Хармон. —
Еще и не заплатил. Интересно знать, почему?..»
— А кроме Бройфилда?
— Прежде я был в войске графа
Рантигара, мы бились за Мельничные земли.
Хармон присвистнул. Вот этого он не
ожидал!
— То есть ты побывал на большой
войне?
Джоакин кивнул со сдержанной
важностью. Да уж. Насколько знал Хармон по рассказам, прошлогодняя
Война за Мельницы была суровой резней. Графу Рантигару достало
ловкости и полководческого таланта, чтобы склепать из разномастных
западных рыцарей, ополченцев и наемников довольно крепкое войско в
двенадцать тысяч мечей. С ним он перешел Гулкий брод и вторгся на
спорные Мельничьи земли. Бароны-Мельники не сразу сумели
объединиться, и Рантигар захватил один за другим четыре замка, а
затем выиграл трудную битву в полях, развеяв баронские отряды.
Однако Мельники оборонялись отчаянно и упорно, огрызались из-за
крепостных стен, налетали с полей легкой конницей. Войско Рантигара
наступало, но таяло. В конце концов дело решило
вмешательство...
— Насколько я помню, — сказал Хармон,
— вы потерпели поражение.
— Против нас выставили кайров. Первая
Зима прислала Мельникам свой батальон, — холодно пояснил Джоакин. —
Мы тоже просили помощи Первой Зимы, как и Мельники. Но герцог помог
им, а не нам.
И правильно сделал, по мнению
Хармона. Если отбросить вычурные дворянские словечки, то, чем
занимался Рантигар, называлось бы резней и грабежом. Однако участие
в этой бойне делало честь Джоакину как воину, в особенности — тот
факт, что он вышел из нее целым.
— Ну что же, приятель, расскажу-ка я
теперь о себе.
И рассказал.
Хармон Паула Роджер — торговец. Без
малого двадцать лет он колесит по востоку империи, покупает то, что
есть в избытке, везет и продает там, где этого не хватает. Шелк,
бархат, сушеные фрукты — в Альмеру, стеклянную и бронзовую утварь —
в Южный Путь, серебро и копченые колбасы — в Земли Короны. Ему
принадлежат девять лошадей, два фургона и открытая телега. Служат
Хармону шесть человек. Нередко он торгует на городских площадях,
откинув задний борт фургона. Если предложат хорошую цену, сбывает
весь товар скопом кому-то из местных торговцев. Но главный доход
приносят Хармону благородные. При этих словах Джоакин оживился, и
Хармон подмигнул ему. Да-да, благородные. Только не те дворяне, что
разъезжают по городам блистающими процессиями с гербами на попонах;
не те, что пляшут на столичных балах и похваляются на играх и
турнирах; не те, что собирают войска и рубятся друг с другом за
ценные земли. Нет, иные. Есть в империи немало дворян, сторонящихся
шумной светской жизни. Кто стар, кто устал, кто нелюдим, а кто
слишком умен для всей этой кутерьмы. Они живут в своих замках и
поместьях, редко выезжая даже в ближайший город. Вот к ним-то и
наведывается в гости Хармон Паула Роджер и предлагает товар —
купленный за много миль, отлично подобранный под вкус хозяина и
хозяйки.