Либеральные газетенки из себя выходили, высмеивая Суслова,
обзывали его «серым кардиналом» и «человеком в галошах» - за
привычку носить грязевики в дождливую погоду. Раз уж не воровал
человек, не подличал, то хотя бы над его старомодностью
поиздеваться! А по мне, так с Михаила Андреевича хоть «икону стиля»
пиши – строгий темный костюм сидел на нем идеально, рубашка
безупречно свежая и отутюженная, в манжетах золотые запонки с
русскими камушками, и галстук хорошо подобран.
Пожилой джентльмен из старинного рода. Даже так – лорд.
Суслов-младший с начохраны удалились, и «тёзки» остались
одни.
- Комсомолец? – поинтересовался Михаил Андреевич, поворачивая ко
мне седую голову.
- Конечно, - ответил я и не удержался, похвастался зачем-то: -
Все лето провел в стройотряде, на ударной комсомольской.
- Молодец! – одобрил «серый кардинал». - Студент?
- Школьник. Девятый класс.
Не думаю, что моя персона вызывала у собеседника большой
интерес. Просто Суслов пользовался возможностью «сходить в народ»,
пообщаться с низами.
- Линию партии поддерживаешь и одобряешь? – продолжил Михаил
Андреевич. В его голосе чувствовалась этакая рассеянная
снисходительность. Ла-адно…
Я медленно выдохнул и признался честно:
- Не совсем.
Суслов неподдельно удивился – и встрепенулся, как гончая,
учуявшая волка. Взгляд его стал зорким, а веки дрогнули, нагоняя
прищур.
- Вот как? – медленно проговорил он. – И в чем же у комсомольца
Гарина разногласия с политикой партии?
Я оставался спокоен. Мои слова вовсе не были оговоркой, я
сознательно нарушал правила игры. Если Михаилу Андреевичу хватает
общения с молодежью в стиле «Будь готов! – Всегда готов!», то мне
этого мало.
Усилием воли «просканировав» собеседника, убедился, что Суслов
не испытывал ко мне враждебности. Я лишь разбудил в нем легкое
беспокойство – и жгучий интерес. Не такой уж он твердокаменный,
каким хочет казаться!
Наверное, будь на моем месте взрослый из тех, кого упоминают в
последнюю очередь, небрежной фразой «…и другие официальные лица»,
Михаил Андреевич вел бы себя куда жестче. А с юноши, с дитяти
неразумного что взять? Но воспитательную работу провести он просто
обязан, хотя бы как старший товарищ…
- О какой политике партии может идти речь, если внутри КПСС
запрещена демократия? - хладнокровно начал я. – Да пусть в партии
организуются разные фракции, платформы или, там, течения! Пусть они
борются между собой, соревнуются и конкурируют! Вот это и будет
политическая жизнь. А сейчас ее нет! Грызня между группировками в
ЦК – не из той оперы…