От растерянности милиционер ослабил
хватку, и задержанный, видимо, вообразив, что судьба посылает ему
шанс, резко прянул в сторону и припустился во все лопатки к
ближайшему углу, за которым, как он полагал, его ждала свобода.
В свою очередь думая, что допустил
промах, сержант ринулся за ним, но беглец, вылетев на угол,
внезапно издал лёгкий вскрик и шарахнулся обратно, словно наткнулся
там ещё на одного милиционера.
Лишь тогда, ударенный под дых
недобрым предчувствием, сержант огляделся и ощутил, как голова его
непроизвольно вжимается в плечи.
Неосвещённое здание стояло в угрюмом
одиночестве посреди ровной, как космодром, округлой площади
радиусом этак метров в пятьсот. С трёх сторон пустое пространство
ограничивали мерцающие узловатые колонны, высоту и диаметр которых
было даже как-то страшновато оценивать. Что делалось с четвёртой
стороны, сержант не видел — обзор заслоняла пятиэтажка, но, судя по
вытаращенным глазам оробевшего хулигана, картина там была
аналогичная.
Сержанту захотелось зажмуриться и
мелко потрясти головой, но он заставил себя ещё и взглянуть вверх.
В первое мгновение ему почудилось, будто там, в вышине, прямо на
верхушки колонн положено огромное зеркало, отразившее и сами опоры,
и служившую им основанием площадь. Однако уже в следующую секунду в
сознание стало помаленьку просачиваться, что отражением это быть
никак не может: во-первых, там, вверху, отсутствовала летающая
тарелка, во-вторых, не наблюдалось и пятиэтажки. Иными словами,
высота помещения достигала...
— Вы что, сдурели?! — обеспамятев,
прохрипел сержант. Он обернулся к летающей тарелке и застал её как
бы в момент завершения зевка — причмокнув, закрылся люк.
В Хороссане есть такие
двери,
Но открыть те двери я не
мог.
Сергей Есенин
— Ну что там? — Опустившись на одно
колено, Василий заглянул под днище и включил фонарик. Луч выхватил
из полумрака узорчатые грязные подошвы Ромкиных кроссовок. (Размер
— сорок третий-сорок четвёртый; ношеные; стоптаны равномерно; на
правой, ближе к носку, — пятно мазута размером с пятикопеечную
монету.)
— Не-а... — послышалось наконец
из-под бронированного брюха. — Ни щёлочки...
Не переворачиваясь на живот, Ромка с
помощью локтей и пяток выполз на относительный простор и сел, издав
при этом звук, похожий на всхлип велосипедного насоса. Наверняка
опять задел макушкой броню.