Я пристроился в очередь из самых голодных. Тетя Зина, пышущая
румянцем в раздаточном окне, налила мне миску супа с сайрой. А на
большом мятом противне разнеженно желтел омлет, порезанный на
квадратики. Картинка!
- Антон Пухначёв, пятый стол.
- Кушайте на здоровьечко!
- Спасибо…
Обычно я ем вдумчиво, без жадности и суеты, но сегодня будто
спешил куда-то. Схомячив первое и второе, кружку с компотом унес с
собой.
На мое счастье, в палату положили меня одного, избавив от
болтливых соседей, храпящих по ночам. Поставив компот на тумбочку,
я аккуратно прилег, постанывая от удовольствия, и перенесся памятью
на сорок семь лет тому вперед…
…Проехали Мантурово. Уплыл назад простенький вокзальчик,
смахивавший на поселковый универмаг. Промелькнули тонконогие
решетчатые мачты, распускавшие лучи прожекторов – в режущем глаз
белом свете даже искристый наст темнел, будто присыпанный цементом.
Потянулись низенькие скучные домики, придавленные пухлыми перинами
снега, зачастили деревья, смыкаясь в непроглядный лес.
Мне было хорошо и спокойно. Мелочи жизни, копошение буден,
Бруты, Вии – всё осталось за коробчатым задком «Неоплана», теряясь
в извивах поземки. Скорый поезд нес меня, баюкая, частя перестуком
колес, а уже завтра я окунусь в московскую круговерть… Сказка!
В окне смутно отражалось мое лицо, подведенное пьяненькой
улыбочкой. Это все соседка с верхней полки - Наташа, кажется… Или
Даша? Надо же, говорит, уходящий год проводить!
- Без двадцати уже! – разнесся по проходу высокий, звонкий голос
Наташи или Даши. – Готовность номер один!
- Есть, товарищ командир! – добродушно забасил попутчик с
боковушки, Павел или Петр. В общем, на «П».
А вот и сама соседушка - в теплом халатике и лохматых тапках с
помпонами. Шествует, хватаясь за поручни локтями, чтобы не цеплять
заразу ладошками – качается под ручку с вагоном…
Длинные струящиеся волосы небрежно оплетены золотистым
«дождиком», глаза блестят, пухлые губки то и дело в улыбку
складываются… Хороша, чертовка!
- Антон… Ой! – девушку шатнуло. – Постелишь мне, ладно?
- Ладно, - сказал я покладисто, и тут же засомневался,
расхрабрившись под хмельком: - Вдвоем на верхней полке? Чревато.
Лучше у меня внизу…
- Я вот тебе дам! – строго погрозила мне соседушка, а затем,
уловив шальной второй смысл, покраснела. – Да ну тебя! Говоришь,
что попало!