- Спасибо, доктор! – с чувством сказал Брежнев.
- Только пожалуйста, очень вас прошу, никому не рассказывайте о
лечении! – кротко взмолился Чигден. - На меня и так косятся,
«знахарем» обзывают…
- Ответная просьба, доктор, - усмехнулся генсек. - Никто не
должен знать о моем визите.
Высокие договаривающиеся стороны встали и обменялись крепким
рукопожатием.
[1] Модель «ГАЗ-24-24» с 200-сильным
двигателем от «Чайки». Выпускалась для нужд КГБ.
Глава 5.
Чистые пруды, 6 апреля 1973 года. Около часу дня
Радость от первой выставки стаяла быстро, как и оторопь от
нежданной встречи, зато переменчивые ветра жизни нагнали на меня
тоску. Чуть ли не каждую ночь мне снилась Светланка. Мы были
вместе, и в том заключалось счастье, но всякий раз происходило
глупое, хотя и логичное по законам сна расставание. Я искал Свету,
бродил по незнакомым улицам невесть какого города, садился в
автобусы и поезда, а оказывался все дальше и дальше от любимой.
Да, мне довелось совершить печальное открытие – я любил Свету.
По-настоящему. «Как в кино», говоря словами Лизаветки.
Избирательная память удерживала лишь драгоценное ощущение
влюбленности, но я, по всему выходит, бессознательно принижал свои
чувства. Тогда, в будущем, мне было достаточно встречаться с
очаровательной любовницей, и я никогда не уповал на большее. Просто
боялся разочарований и увертывался от проблем.
И вот я здесь, «в самом застое». Все у меня складывается, в
принципе, неплохо, кроме одного – я навеки разлучен с единственной
женщиной, которую любил. И люблю! И могу без фальши назвать родной!
А толку-то?
Что стоило ее муженьку закопать меня на опушке, как он, по
слухам, поступал с конкурентами? Но нет, Брут полузвериным чутьем
угадал истину, которой я сам бежал. И разлучил нас со
Светланой.
Что – смерть? Минутная боль – и вечная тьма. А жить как? Если
умирает ваша женщина – это горе, вот только моя ситуация еще
паскуднее. Ведь Светланка жива, но сорок семь лет спустя! И эту
временную даль не одолеть никак. Ни за что. Никогда. Вот же ж
паршивое слово! И даже Иланки нет больше – растаяла, как вещий сон,
как искорки сгоревшего костра…
** *
В моей рабочей комнате пахло, будто в столярной мастерской –
свежими стружками. Пиломатериала хватало – на обоих столах, в углу,
в простенке между окон. Брусочки, реечки, фанерки…