Дзынь! На стене трепыхнулся телефон,
и Степан снова вернулся в свой унылый апрельский день. Надо
вставать и идти домой. Он поднялся, тяжело вздохнул и подкинул в
ладони ключи. Завтра он займется Елисеем, а пока надо отдохнуть,
может, даже сходить до Левушкина.
Закрыв дверь, Степан постоял на
крыльце, покурил, наблюдая, как скатывается снежный наст с крыши.
Еще утром он был на треть больше, а за день его подмыло,
обезобразило, будто обкидало оспинами. Тонкий-тонкий месяц
застенчиво выглядывал из-за облака, он был еще недостаточно ярок,
чтобы серьезно заявлять о себе. Степан, подмигнул ему, затушил
сигарету, шагнул с крыльца и…обомлел.
Комбайна на месте не было.
Он сам пригнал его и поставил
неподалеку, чтобы завтра с утра с него и начать. Он был вот здесь,
под навесом, а теперь исчез. Озверевший Степан кинулся на
проходную, чтобы переломать охраннику ноги, но внезапно заметил
Елисея.
Комбайн стоял у металлической ограды,
словно пытался выглянуть наружу. Откатился? Степан прикинул
траекторию – маловероятно, да и уклон тут в другую сторону. Ощуров?
Ох, не дай бог – доведет до греха, пусть потом не жалуется. Степан
пошел, завел комбайн, отогнал его на место и заглушил. Погрозил ему
пальцем в сгущающихся сумерках, словно тот и правда что-то
понимал.
Дурдом.
Выйдя за ограду МТС, Степан
остановился и задумался. Нет, сегодня точно надо к Левушкину и
немного накатить. Таких неудачных дней уже с полгода не было. Он
повернул направо по полусгнившей доске, и чуть не упал в лужу,
когда из сумерек на него выплыл белый силуэт.
Машка. Это просто Галкина коза
Машка.
- Ты какого черта тут делаешь?
Степан осмотрелся – сумасшедшей
старухи нигде не было видно. И вот что теперь? Наверное, надо
отвести козу, а то мало ли. Случаются и у них джигиты из соседских
деревень, а у Галки, кроме козы, никого нет. Вот и сходил к
Левушкину.
Делать нечего. Степан подошел
поближе, чтобы нашарить веревку на шее животного.
- Не дергайся, я тебя домой отведу.
Да тихо ты… Блин, что Галка, что коза ее – обе придурковатые.
- Ну да, один ты умный.
Степан поднял голову в поисках
человека, сказавшего последнюю фразу, но никого не увидел. Только
Машка стояла перед ним, лениво пережевывая свою жвачку. Козья морда
смотрела с хитрым прищуром, и это Степану очень не понравилось. А
еще меньше ему понравилось, когда коза открыла рот и внятно сказала
простым русским языком: