- Меня Галка послала за тобой.
Людмила сегодня опять приходила – к продавщице из универмага. Ты
Галке не веришь, и это понятно, я бы ей сама не поверила. А Наталья
Мотина тетка надежная, иди и расспроси. И веревку отпусти, не
скотину держишь.
Степан в ужасе бросил веревку,
шарахнувшись на два метра.
- Что уставился? Я тебе не клумба.
Попу в горсть и бегом к продавщице!
Обалдевший Степан рванул в темноту,
не разбирая дороги. А коза еще кричала ему вслед:
- И не забудь прощения попросить, что хлеб зажопил!
Бывает такое: выйдешь утром из дома,
с заботой на плечах – ничего вокруг не видишь и не слышишь. Как
бетонной стеной от мира отгородился. Но глотнешь воздуха и вдруг
чувствуешь странное: жизнь твоя, давно забытая, все еще здесь. И
вокруг июньское утро, а тебе шесть, и во дворе никого. Жара будет
позже, а пока по ногам чиркают холодные струйки. Шелестят тополя,
бросая на мир прохладную зеленую тень, и воздух абсолютно
прозрачен.
И все это здесь, рядом. Казалось, что
забылось давно и быльем поросло, но нет – прошлое поднимается из
темноты и идет рядом, лузгая семечки. Родное и совсем
нестрашное.
Степан вышел от продавщицы Натальи,
когда уже совсем стемнело. Поднялся по Вокзальной до Шестой и
присел на ограду возле крайнего дома. Направо смотреть не хотелось
– там было кладбище, поэтому он отвернул голову в сторону элеватора
и стал высматривать мелкие звезды на мутном, илистом небе.
Они с Людой должны были пожениться
зимой. Точную дату не назначали, да поди успели бы – хитрое ли это
дело, заявление в ЗАГС отнести. Куда серьезнее свадьбу справить, да
чтобы достойно, не хуже, чем у людей. Степан копил, на родителей не
рассчитывал. Стыдно взрослому мужику у папки с мамкой
побираться.
Он думал про вокзальную столовую –
там можно было человек пятьдесят разместить, а больше им и не надо.
Мясо он бы добыл, по водке договорился, и может, удалось бы парой
ящиков Советского полусладкого разжиться. Очень достойно.
Степан говорил об этом с Людой,
предлагал съездить в город насчет платья – она как-то странно
посмотрела на него и рассмеялась:
- Не беги впереди паровоза, Степ.
А потом отмахивалась на все его
попытки придать конкретное направление разговорам о свадьбе. Из
чего он заключил, что действовать придется самому. И то, она ведь
женщина, ей хочется платье и праздник хотя бы раз в жизни – бабская
доля она не легче мужицкой, даже наоборот. Так что засучивай
рукава, Степан Евгеньич, и вперед.