Он зашагал дальше, а Степан
повернулся и на ватных ногах побрел обратно к Елисею.
Когда августовской ночью произошла
трагедия, вся Черная ахнула. И не только потому, что погибла
Людмила Швецова. А еще и потому, что разбилась она вместе с Олегом
Рохлиным, который ей не брат, не сват и не жених. Они не дружили, и
вообще особо не общались.
Олег жил за линией, в их местный
кружок с Пятой-Шестой улицы никогда не входил. Разумеется, они
встречались на дискотеках да на посиделках, были шапочно знакомы,
да и только. Как Люда оказалась позади него на мотоцикле –
загадка.
Степан спрашивал родителей Люды, ее
младшую сестру – те только руками разводили. Говорят, никогда этот
Олег к ним не приходил, и с Людой они его не видели. Дознаватель из
Ачинска, который потолкался тут пару дней, сделал вывод, что
встретились они случайно. А так как были знакомы, Олег решил Люду
подвезти и вот, не справился с управлением, вылетел с дороги и
врезался в бетонный забор. Несчастный случай. Печально, но ничего
необычного.
Вроде все так и было. Степан тогда, в
августе-сентябре много расспрашивал народу, ходил к семье Олега и
за линию, к друзьям его. Но ничего особенного не узнал. У Олега
была девушка в Красноярске, и он к ней ездил – ничто не указывало
на то, что между ним и Людой была какая-то связь.
Этого хватило, чтобы приказать себе
успокоиться и перестать ворошить прошлое. Панкратов прав, сейчас
это все совершенно не имеет значения. Нужно работать и жить дальше.
Степан помотал головой, сделал над собой огромное усилие и
уставился в электросхему комбайна.
Как ни странно, Елисей оказался
полностью исправен по электрической части. Степан перепроверил все
на два раза, позвал Родченко, проверил с ним вместе – отклонений не
нашел.
- Ну не гидравлика же, в конце
концов…
Родченко пожал плечами:
- Призрак в машине. Я в городе фильм
видел в видеосалоне – про машину, которая влюбилась в своего
хозяина и все хотела прикончить его телку. Прикольный фильм,
посмотри.
Степан махнул рукой. Пора было
собираться. Он накинул куртку и поймал себя на том, что перед
уходом посмотрел на габаритные огни кабины. Кажется, даже подмигнул
комбайну.
Вот уже почти семь лет, минус армия,
он работал в МТС. Каждый день приходил сюда утром, толкал
покосившуюся вертушку и кивал Савельичу, сидящему в стеклянной
будке. Тот поднимал руку ладонью вверх, как член Политбюро, и снова
утыкался в газету. Дымилась кружка с чаем, слегка запотевали
стекла, и от этого становилось уютно даже снаружи.